Работают представители мирового научного сообщества
2020 год – юбилейный год Антарктиды: отмечается 200-летие со дня открытия шестого континента. О своем опыте экспедиционной работы в Антарктиде «РВ» рассказал Герой России, Почетный полярник Михаил Малахов.
М.М. – Первый раз я побывал в Антарктиде в 1982–1983 гг. в составе сезонного отряда газеты «Комсомольская правда» в рамках 28-й Советской антарктической экспедиции.
В отряд входили физически крепкие и спортивные ребята, которым необходимо было подготовиться к лыжному походу на Южный полюс в реальных условиях Антарктиды.
Предстоящий лыжный маршрут намечался по району, насыщенному трещинами, а потому необходимо было получить опыт пребывания на ледниках. Перед поездкой для членов команды были организованы тренировочные сборы в горах Тянь-Шаня и Памира. В том числе в районе высокогорного ледника Федченко, открытого рязанцем Василием Ошаниным.
Р.В. – Далек и долог ли по времени путь на шестой континент?
М.М. – В Антарктиду на судне «Павел Корчагин» мы плыли 1,5 месяца. Вышли из Ленинграда, прошли Балтийское море, пересекли Антлантический океан. Останавливались у берегов Канарских островов, Уругвая, Фолклендских островов спустя полгода после прекращения военного конфликта Аргентины и Англии.
Мы видели неразорвавшиеся снаряды, мины, разрушенные китобойные и научные станции, вертолеты, затонувшие подвод-ные лодки. Нам даже довелось принимать участие в разминировании на острове Южная Георгия.
Р.В. – Михаил Георгиевич, вы по образованию врач. Возможностей проявить себя в этом отношении было много?
М.М. – Медицинской практики во время этой поездки в Антарктиду было предостаточно. В том числе и на корабле. Народ отдыхал, читал, купался в бассейне, а я проводил регулярный прием участников экспедиции и членов экипажа. Пришлось даже поработать стоматологом. У меня сложилось впечатление, что во время предварительного медицинского осмотра, достаточно скрупулезного, участникам экспедиции в рот стоматологи даже не заглядывали. Состояние зубов у многих членов экипажа и участников экспедиции было ужасным. Хорошо, что я перед поездкой прошел небольшую стажировку в центральном институте стоматологии, где меня снабдили стоматологическими инструментами и портативным оборудованием. Довелось сверлить, удалять, заниматься профилактикой, и даже оперировать.
Пригодились и вузовские знания, и умение выбирать нужную информацию из книг и учебников, которые были со мной. Позже, уже в Антарктиде, обращений за медицинской помощью от участников РАЭ тоже было немало. Один раз потребовалось оказать помощь полярнику, которому лопнувшая деталь снегохода рассекла лицо. Вдвоем с одним доктором в течение 5 часов мы проводили очень сложную операцию.
Р.В. – Работа по подготовке к лыжному походу на Южный полюс была сложной?
М.М. – Подготовка была насыщенной. В условиях очень короткого антарктического лета мы отрабатывали навыки передвижения, испытывали спортивное снаряжение. Испытывали деревянные, пластиковые лыжи: с насечками и без них.
Р.В. – Многовариантность была связана с особенностями климатических условий?
М.М. – Безусловно. Из-за низких температур свойства снега в Антарктиде отличаются от привычного нам. К примеру, на высокогорье он больше напоминает снежный песок. «Обкатку» также прошло все снаряжение, одежда и обувь.
Р.В. – А правда, что у каждого участника РАЭ всегда бывает несколько направлений деятельности, порой не совпадающих с их профессиональной подготовкой?
М.М. – Практически все участники экспедиции с нашей сезонной станции «Дружная», располагавшейся в районе моря Уэдделла, параллельно выполняли посильные научные программы. В нашу задачу входило найти ответы на вопросы, на которые невозможно ответить, сидя в кабинете.
В частности, я участвовал в организации радиомоста с центральной базой экспедиции в Ленинграде и работал в составе отряда геологов Севморгеология.
На экспедиционном самолете АН-2, хорошо зарекомендовавшем себя при работе в высоких широтах, мы вылетали в горную местность, разбивали там лагерь, собирали образцы породы.
Пилотированием и обслуживанием авиатехники занимались представители рязанского авиаотряда Турлатовского аэродрома. К слову, рязанские авиаторы практически каждый год принимали участие в проведении сезонных работ в Антарктиде. Мне было приятно слышать отзывы о высоком профессиональном мастерстве земляков, с которыми мы подружились и продолжили совместные полеты уже в Рязани.
Помимо этого, я испытывал различные медицинские приборы, которые планировал брать с собой. В том числе портативные – кардиограф и центрифугу.
Р.В. – Запланированный поход тогда состоялся?
М.М. – К походу к Южному полюсу наша команда подготовилась, но, к сожалению, осуществить его не удалось в силу каких-то политических причин…
Я, как путешественник, тогда для себя сделал вывод: Антарктида не настолько сложна и интересна, как Арктика: ровная поверхность, мало меняющийся пейзаж. Что касается трещин, то если ты понимаешь, где находишься, особой трудности их преодоление не вызывает.
Опыт первой поездки в Антарктиду мне очень пригодился при пересечении Северного Ледовитого океана.
По решению мирового сообщества Антарктида – нейтральная территория. Здесь базируются полярные станции Аргентины, России, США и других стран. Первооткрывателями Антарктиды по праву считаются русские мореплаватели – Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев. В современной истории первые отечественные полярные станции на шестом континенте появились во второй половине 1950-х гг. Россия стала преемницей СССР, в том числе в части прав и обязательств согласно Договору об Антарктике 1959 г. и другим нормативным документам системы Договора об Антарктике. Советская антарктическая экспедиция (САЭ) была преобразована в Российскую антарктическую экспедицию (РАЭ). Российские ученые сохранили лидирующие позиции России в изучении региона по целому ряду направлений. В настоящее время в Антарктиде постоянно работают пять российских станций. В работе Российской антарктической экспедиции принимают участие специалисты свыше 20 научных и научно-производственных организаций Росгидромета, Роснедр, Росрыболовства, Роскосмоса, Росавиации, Росреестра, Минобороны России, Минобрнауки России и Российской академии наук.
Р.В. – Расскажите о вашей работе по выполнению экологической миссии, которая проводилась в Антарктиде по инициативе Роберта Свона.
М.М. – В конце 90-х годов мне неожиданно позвонил Роберт Свон, с которым мы побывали в международной экспедиции к Северному полюсу под эгидой ООН – Ice Walk.(В 2019 году исполнилось 30 лет со дня проведения этой экспедиции. Прошлым летом Роберт Свон приезжал в Рязань.)
На этот раз Роберт сумел привлечь инвесторов к проекту очистки одной из станций.
Предполагалось посетить станции, расположенные на Антарктическом полуострове (часть Антарктиды напротив южной оконечности Южной Америки), и выбрать одну.
Для меня такое предложение было неожиданным. Но после фразы о том, что требуется моя помощь, причем немедленно, я не мешкал со сборами, так как не сомневался в том, что действительно во мне есть потребность. Необходимо помочь товарищу.
Легко получив при поддержке Роберта визу в Чили и оплаченный авиабилет, уже через пару дней я вылетел в эту страну, а оттуда с Робертом на арендованном самолете отправились на остров Короля Георга, что рядом с Антарктическим полуостровом.
Здесь на относительно небольшой площади расположены несколько международных станций: чилийская, китайская, корейская, аргентинская, российская.
Р.В. – Почему для очистки была выбрана именно российская станция?
М.М. – После проведенного мониторинга выяснилось, что российская научная станция «Беллинсгаузен» буквально завалена металлоломом, ненужной техникой и другим мусором.
Начиная с 1968 года в район станции доставляли тысячи тонн оборудования, различной техники, бочки с горючим, и все это заканчивало свою жизнь там же.
Бюджет Российской антарктической экспедиции на тот период времени составлял 8-9 миллионов долларов. Дешевле было оставить все на месте, чем оттуда вывезти.
Вставал даже вопрос о закрытии станции. Мне удалось убедить Роберта в том, что нужно провести очистку именно нашей станции.
Р.В. – Задача по реализации проекта была очень сложной?
М.М. – Судите сами. Требовалось провести ревизию, определить объем работ, составить план станции, расположения свалок. Мусор необходимо было собрать в одном месте, сформировать команду рабочих, обеспечить их необходимым оборудованием для распилки металла и демонтажа разрушенных зданий, складировать все на берегу и организовать вывоз на специальном судне.
Эта работа была выполнена за 4 сезона. Станцию привели в должное состояние. Всю работу выполняла российская команда, подавляющее большинство участников которой – рязанцы. Со станции было вывезено полторы тысячи тонн металлолома.
Русский мусор был увезен в Уругвай, где из него сделали новые машины…
В наши дни станция «Беллинсгаузен» работает, и в этом есть толика наших усилий.
Беседовала Лада Петрова
Купить электронную копию газеты