Среди миров,

№83 (6088) от 4 ноября 2022

или Про «уток» с перебитым крылом и особенностях менталитета

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Тем, кто, как говаривал товарищ Бендер, не жил до исторического материализма, признаюсь: не я это сказал и даже не тот человек в кепке, что стоит на одной из площадей нашей Рязани.

Ну сами посудите, что говорит на эту тему русская народная мудрость еще с незапамятных времен? В мире жить – с миром жить; на весь мир не будешь мил; по миру ходи, а чушь не городи; в мире жить – мирское и творить; в миру жить – миру служить; в семье разлад, так и дому не рад; в большой семье… э-э-э… В общем как-то так.
Да, как-то так я и размышлял все семь месяцев после публикации моего первого письма в газете «Рязанские ведомости» от 25 марта сего года, материал которого был озаглавлен редакцией как «Гражданин своего Отечества».
Желающие ознакомиться с той статьей могут найти ее в архивах официального сайта РВ, а для остальных поясню: речь шла о необходимости расширения рамок национальной идентичности в условиях разгулявшейся на Западе русофобии. И говорил об этом на личном примере.
Затронутая тема наболела для меня еще задолго до известных событий, и статья потому получилась выстраданной, в связи с чем я разослал ее многочисленным родственникам, друзьям и знакомым, живущим ныне в самых различных уголках нашей планеты.
Ну что вам сказать, по вполне понятным причинам тема национальной идентичности, а русской самоидентичности – в особенности, судя по диаметрально противоположной полярности полученных мною откликов, является на сегодняшний день если и не самой актуальной, то, как и для меня, одной из наиболее волнующих для многих.
В предыдущей статье я уже рассказывал о том, что среднюю школу мне и прочим моим русскоязычным однокашникам, в числе которых были не только и не столько русские, сколько представители других советских народов, пришлось заканчивать на казахстанской целине, после чего судьба и раскидала нас по странам ближнего и дальнего зарубежья.
Сосед-украинец улетел в Канаду; русский одноклассник, сын второго секретаря райкома, и казах, сын заведующего районо, заженились на местных немках и укатили в Германию; племянница-башкирка живет в Англии; русский друг детства, а позже и я сам, вернулись на историческую родину в Россию, а наша подружка-еврейка сбежала от нас на Украину.
Таким образом, из бывших одноклассников на моей целинной родине остались только три премилых казашки, одна из которых воспитывает казахских детей, заведуя при этом русскоязычным детским садом, другая лечит этих детей, возглавляя районную больницу, а третья вдохновенно обучает их русскому языку и литературе…
Иными словами, если под русским миром понимать прежде всего прочего мир носителей русского языка, как основы русской ментальности, образа жизни и духовно-нравственной культуры, то все смешалось в наблюдаемом мною русском мире.
Возвращаясь теперь, наконец, к теме полученных откликов, могу только констатировать, что при подобной географической разобщенности респондентов становится понятной и геополитически выраженная полярность их ответных реакций на мою публикацию.
Да, вы верно меня поняли, цитировать, а тем более воспроизводить в полном объеме эмоциональные сообщения, часть из которых содержит не совсем нормативную лексику и почти не содержат рациональной логической аргументации, я не стану.
На мой взгляд, самого пристального внимания в данной ситуации заслуживает на сегодня другая сторона проблемы, суть которой заключается в том, что некая часть русского мира, заявляет о своем дистанцировании от всякой русскости.
Можно было бы при этом еще как-то смириться с откровенным непониманием толком не разобравшихся в сложившейся обстановке той части моих знакомых, которые не являются этническими русскими, хотя и получили неплохое, по нынешним меркам, русскоязычное воспитание и образование.
Можно было бы еще как-то понять и граничащее с трусостью слабоволие находящихся за пределами исторической родины этнических русских, для которых подобное поведение является сегодня наиболее доступной и крайне необходимой для них и членов их семей формой самозащиты как от психического, так и физического насилия.
Однако даже в России, где ни тем, ни другим никто и ничто не угрожает, а доступ к источникам информации практически не ограничен, отдельные голоса то ли больного самовыражения, то ли тридцати сребреников ради, начинают истерически вопить, что им «стыдно быть русскими или жить в России».
Рассказывая как-то устами одного из своих умудренных жизненным опытом героев о его бывшем школьном учителе и тем самым отражая прежде всего свои собственные мысли и богатые жизненные наблюдения, замечательные советские писатели братья Аркадий и Георгий Вайнеры с законной гордостью сообщали нам с бумажных страниц о том, что: «Он приучал нас к мысли, что наша история – это не хронологическая таблица в конце потрепанного учебника, а наша родословная, живое предание о нашем общем вчера, без которого не может быть завтра… Он объяснил, растолковал, уговорил, заставил поверить, что литература – это не образ Базарова или третий сон Веры Павловны, а мироощущение народа, его ищущая, страдающая и ликующая душа, выкрикнутая в вечность»…
Крайним выражением диаметрально противоположной духовной альтернативы является искусственно ограниченное мировосприятие современных манкуртов, описанных другим известным советским писателем Чингизом Айтматовым: «Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери – одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом… Все его помыслы сводились к утолению чрева».
Кстати говоря, рожденный с легкой руки Айтматова неологизм «деманкуртизация» вошел в русский язык задолго до проводимой ныне на Украине специальной военной операции, что не исключает возможности соответствующего расширения ее целей.
Эту идею, впрочем, не стоит воспринимать серьезно, поскольку цель денацификации, понимаемая как мероприятия, направленные на очищение украинского общества, его культуры, образования, идеологии, экономики, политики и права от влияния нацистской идеологии, в принципе уже подразумевают и «деманкуртизацию».
Возвращаясь теперь к процитированной в начале моего сегодняшнего обращения идеи о том, что нельзя жить в обществе и быть от него же свободным, мне будет проще донести и мысль о том, что человек, выросший на русском фольклоре, русской литературе и среди русских же друзей, вольно или невольно и сам становится русским.
Человек не является личностью от рождения, а потому не является полноценным членом общества при рождении. Человек не приходит в этот мир уже готовым русским, казахом, украинцем, башкиром или кем-то еще – способной идентифицировать себя личностью человек становится только в процессе воспитания и социализации в обществе.
Так что любой человек, мыслящий на русском языке, а следовательно, и существующий в духовно-культурном пространстве русского мира независимо от разреза его глаз, просто не сможет отказаться от своей неизбежной, как судьба, русскости, от неотъемлемой части своей личности без серьезных проблем со своей психикой.
У наших заклятых англоязычных друзей как по эту, так и по другую сторону земного шара с некоторых пор вполне заслуженной популярностью пользуется так называемый «утиный тест», в соответствии с которым «если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка».
К чему это я вдруг, спросите вы? Да к тому, что если даже вы и не выглядите как русский, то с формальной точки зрения, уже после одного только достаточно успешного окончания русскоязычной средней школы вы примерно на 67% можете смело считать себя русским.
Думаете, я шучу? Да ни в коем разе! К примеру, те же англичане описывают кряканье уток как «куак-куак», французы – «кан-кан», шведы – «квак-квак», датчане – «рап-рап», чехи – «кач-кач», турки – «вак-вак», арабы – «как-как», а китайцы и японцы – «га-га»… Так как вы там говорите, крякает уточка? Ну и кто же вы тогда после этого?!

Марк Салимов,
русский гражданин башкирского происхождения