№25 (6329) от 04 апреля 2025
Директор театра «Переход» Роман Сулица, его заместитель, руководитель студии Екатерина Сулица, а также актриса театра Елена Жулай занимаются больничной клоунадой. Об этом «РВ» рассказал Роман Сулица
Р.С. – Елена Жулай, Екатерина Сулица и я – артисты АНО «Больничные клоуны». Организация находится в Москве, а также имеет представительства в Казани, Ростове и Рязани. Посещать областную детскую клиническую больницу имени Дмитриевой (в Канищеве) мы начали в мае 2016 года. С тех пор мы 3-4 раза в месяц делаем выходы парой клоунов. Это профессия зародилась в США и далее распространилась по всему миру. Прототипом можно назвать фильм «Целитель Адамс» с Робином Ульямсом, который исполнил роль самого Хантера «Патча» Адамса. Есть и другой родоначальник этого направления – Майкл Кристенсен, с которым мне посчастливилось увидеться, а также побывать на его занятиях в 2018 году в составе делегации на международной конференции по больничной клоунаде в Лиссабоне. Мы все проходили обучение – и комплексно в начале пути, и далее ежегодно на обучающих тренингах со специалистами в этой сфере из разных стран мира.
Сложно объяснить словами две вещи: что мы конкретно делаем в больнице и почему это не волонтерство, а профессия. Можно в двух словах объяснить так: есть клоун в цирке на арене – ковёрный, его задача – «покорить» всю арену. А задача больничного клоуна – создать определенную атмосферу всего лишь в одной палате с несколькими или одним ребенком. В этом смысле можно сказать, что мы (больничные клоуны) более камерные, чем цирковые клоуны или аниматоры на праздниках. В нашей детской больнице в Канищеве мы работаем практически во всех отделениях. Хотя изначально работа больничных клоунов направлена на «тяжелые» отделения, но мы не работаем выборочно, а стараемся захватить максимально все палаты в отделениях. Мы не приходим к конкретному ребенку, а уделяем внимание всем и можем начать взаимодействовать не только с детьми, но и с их родителями, а также медицинским персоналом.
– Как организовывается программа? Есть ли место для импровизации?
Р.С. – Никакой программы – полная импровизация! Никто не знает, в какой день и в какое время мы придем. Нас никто не вызывает специально. Хотя если медицинская сестра в отделении просит, чтобы мы зашли к какому-то ребенку или побыли с ним, пока ему делают укол или перевязку – это можно считать высшей степенью доверия и понимания со стороны медицинского персонала. Это бывает нечасто. Ведь все равно большинство уверены, что мы просто дурака валяем. Может и так, но мы делаем это профессионально. И у нас как артистов организации АНО «Больничные клоуны» есть свой кодекс поведения в больнице. Обычно это касается таких ситуаций, когда в палату заходит врач или медицинская сестра, когда нам не рады, когда кто-то находится после операции и лучше не тревожить и т.п. И наша задача во всех этих ситуациях – не просто закончить игру и уйти из палаты, а сделать это в такой игровой форме, чтобы ребенок не почувствовал, что пришел «вредный врач» и прогнал «веселых клоунов». Тем самым мы сохраняем репутацию и врача, и свою собственную.
Если кто-то нам в лицо скажет, чтобы мы шли куда подальше или просто намекнут, что нам тут не рады – это нормально. Люди на время госпитализации находятся в палате. Это их временный дом. И если в него «врываются» два непонятных чудика, то это не всем может понравиться. Хотя в этом эффекте неожиданности и состоит успех многих импровизаций. И бывают случаи, когда люди просто от нашего неожиданного присутствия начинают смеяться. При этом мы буквально ничего не делаем. Несмотря на то, что работаем полностью на импровизации, беря в расчет самих пациентов, их настроение, их одежду, их вещи и т.п., конечно, у нас есть определенные схемы, которые знают оба клоуна. В этом и есть суть работы в паре. Это дает большую почву для совместных импровизаций, особенно если вы актерски друг друга чувствуете.
– Как вас принимают дети? Существуют ли какие-то ограничения для вас и для пациентов?
Р.С. – Всегда по-разному. Есть стереотипы, связанные с фобией клоунов. В частности, мы никогда не используем грим при создании образа, чтобы подчеркнуть, что мы люди, а не какие-то существа. Конечно, большинство детей рады и охотно вступают с нами в контакт, в игру. Какому-то ребенку интереснее активно включиться в игру, кому-то нравится то, что мы делаем, но он лучше понаблюдает со стороны. Однако мы часто стараемся «расшевелить» или идем на какую-либо смелую импровизацию, то есть специально провоцируем ребенка на действие. И если он принимает эту игру, то – ура, победа! – мы переманили его на нашу сторону. Но, безусловно, никакого насилия, никакого выпрашивания нужной реакции и т.п. Мы работаем в моменте, в ситуации, в атмосфере, которая сложилась до того, как мы появились в палате.
Например, на последнем выходе в одной из палат травматологического отделения в палате девочек (большие палаты на шесть пациентов) мы появились в проеме двери и стали демонстрировать свои клоунские ботинки в стиле дефиле. И после этого подростки подбежали к нам и стали показывать свое «дефиле» с полностью загипсованными (!) ногами, резво отплясывая. Это про атмосферу в палате. Очевидно, что этой палате больничные клоуны не нужны, там и без нас весело. И поэтому мы идем дальше, в другие палаты. На палату у нас получается в среднем 5 минут. А ограничения могут быть в виде ношения медицинских масок с нашей стороны в конкретных отделениях или палатах, а также рекомендации медицинской сестры на посту о том, что в такую-то палату или к такому-то ребенку лучше не заходить.
Беседовала Елена Суворкина
Фото предоставлено театром «Переход»
Купить электронную копию газеты