Чтобы не повторилось

№69 (5974) от 10 сентября 2021

В сентябре 2004 года террористы захватили школу № 1 в Беслане. Погибли 333 человека, 783 получили ранения

Вопросы без ответов

Ребенок мой тогда пошел в первый класс, а я уже год отработала журналистом в районке. Прошло 17 лет, но я помню те ощущения беспомощности как матери, хотя происходило все не в маленьком военном городке, затерявшемся в лесах Тверской области, а в Беслане. Тема захвата детей и их родителей на 1 сентября не выходила тогда из головы всех и каждого. Обсуждали происходящее не только мы, журналисты. Об этом говорили все, хотя информации почти не было. Помню, как звонила мама, тревожно спрашивая: «Да что же это такое?» Помню, как друзья и близкие все эти страшные дни мчались домой с работы, чтобы включить телевизор и узнать хоть что-то новое.
В то же время в нашей школе появились охранники. Тогда эта тенденция коснулась всех школ по всей стране. И охранники эти были не милыми дедушками, как сейчас, мирно посапывающими на своих стульчиках при входе в здание. Это были бывшие вояки, пристально и пристрастно осматривающие входящих.
Да, за эти 17 лет много воды утекло, а вот те вопросы, что в далеком 2004-м поселились в моей голове, так и не нашли ответов. Правильно ли не идти на переговоры с террористами? Существует ли во вселенной хоть один вариант тех событий, который не заканчивается трагедией? Предприняты ли все меры, чтобы подобного впредь избежать? В достаточной ли мере наказаны террористы и есть ли для таких людей «достаточность»?

«Я безумно восхищаюсь бесланскими женщинами – они настоящие герои уже потому, что столько лет эту тему не отпускают. Благодаря им появляются материалы и книги».

Сначала отказалась

Книга Ольги Алленовой «Форпост. Беслан и его заложники», вышедшая в 2019 году – к 15-летию трагедии, а в этом году озвученная, содержит и эти и многие другие вопросы. Слушать аудиоверсию мучительно сложно. Но в разы сложнее автору было читать свою книгу.
– Читать собственную книгу оказалось тяжело во всех смыслах: я не профессиональный чтец, меня подводят голос и интонации; я не открывала эту книгу с того момента, как сдала ее в печать два года назад, мне хотелось перевернуть эту страницу, поставить точку, потому что вспоминать об этом до слез больно, а человек так устроен, что боли боится и старается избежать. Когда мне предложили написать книгу о Беслане, я сначала отказалась, а потом поняла, что должна это сделать – чтобы оставить свидетельство о тех страшных днях. Чтобы о них знали. И чтобы они не повторились, – комментирует Ольга.
Алленова признается, что не могла читать быстро, ей требовалось постоянно выходить на улицу, чтобы снова научиться дышать, она делала большие недельные перерывы, чтобы прекратились мутные, тревожные сны с лицами и фигурами из прошлого.

Цитата:

«И знаете, почему я решила все-таки написать? Я пообщалась с несколькими молодыми людьми, им было каждому где-то от 16 до 33, это были студенты, школьники. Я вдруг поняла, что они вообще не знают об этой трагедии ничего. Меня это поразило. Один парень мне сказал: «Ну, вы знаете, сейчас я аспирант, а тогда был только школьником, и эта трагедия как-то прошла мимо меня. Я помню, что был Беслан, помню какие-то кадры по телевизору, но что там произошло, я в это не вникал сильно».
Поколение наших детей выросло, но мы им ничего не рассказали, они ничего не знают о том, что было. Я противник того, чтобы скрывать, прятать эту правду. Мы каждый раз наступаем на одни и те же грабли, входим в какой-то порочный круг».

Не отпустило

Тогда, в 2004-м, журналистка ИД «Коммерсантъ» писала репортажи у стен захваченной террористами школы. Но 4 сентября, когда родители только начали опознавать тела своих детей, уехала, сбежала, не выдержав морального и психологического груза. 15 лет, как вспоминает Алленова, эта тема ее не отпускала. Она не смогла простить свой «побег» и вернулась в город, чтобы встретиться с выжившими, с родственниками погибших, чтобы показать, что случилось в школе и как Беслан живет после теракта.
В одном из интервью перед выходом книги Ольга рассказывает, что в апреле 2019 года была в командировке на Кавказе и заехала в Беслан просто пообщаться с женщинами, которых знает:
– Они мне рассказали про свои переживания, про свою боль, про то, как они сейчас живут… И спустя 15 лет они все помнят, им больно, они пытаются добиться справедливого расследования. Я думала, что они уже отпустили эту ситуацию, но оказалось, что нет. В тот момент, когда я с ними общалась, я поняла, что меня тоже не отпустило.

Пропустить через себя

Конечно, книга получилась очень пристрастной и субъективной. Журналистка и сама в этом признается. Вместе со всеми в те дни Ольга блуждала среди слухов, отрывочной информации, домыслов. Вместе со всеми во время и после трагедии пыталась понять, как такое могло случиться и как после этого жить. Такая авторская честность позволяет читателю увидеть, как перенесшие трагедию, вынужденные жить с нечеловеческим горем люди пытаются как-то рационализировать произошедшее, утешить свою невыносимую боль поиском правды. Как люди плутают среди отрывочной информации, слухов и домыслов, прямой лжи и достоверных фактов.
Конечно, я плакала, слушая про тех, кто ушел, и про тех, кто остался, их жизнь «после». Я, как и автор, считаю, что Бесланская трагедия должна быть осмыслена, каждым прожита и пропущена через себя. Тогда, возможно (только возможно!) подобное не повторится.

Цитата:

«Легче не стало. Это слишком большая все-таки травма. Понимаете, легче не становится, потому что не было честного анализа, разбора этой трагедии со стороны властных структур, не завершено расследование, очень много вопросов осталось без ответов. Это ощущение такой недосказанности, незавершенности, обиды даже – за то, что это все так было страшно, тяжело и до сих пор нет правды. От этого не легче».