Чудесный доктор

№44 (6248) от 14 июня 2024

Иустин Евдокимович Дядьковский всю жизнь лечил, учил, спасал. Разве этого мало?

Когда я прохожу мимо дома № 51 по Вознесенской улице в Рязани, всегда обращаю внимание на мемориальную доску с прекрасным летящим профилем – трудно сразу сказать, мужским или женским. Только прочитав надпись на ней, узнала, что посвящена она доктору И.Е. Дядьковскому, который врачевал здесь раненых в 1812 году.

Говорящая фамилия

Пришло время рассказать о докторе со странной фамилией. Жители поселка Дядьково под Рязанью сейчас вправе встрепенуться: уж не в честь ли знаменитого медика названо их село? Нет, всё как раз наоборот: фамилию Дядьковский кто-то из предков Иустина получил от названия села Дядьково. Его отец был дьячком в местной церкви, а церковные служители в XVIII веке только начали получать фамилии, вот и не стали особенно задумываться.

Путь сына дьячка, появившегося на свет в 1784 году, был предопределен: духовное училище в Рязани, затем – духовная семинария. Он исправно учился в ней четыре года, но не закончил. Тому есть своя причина.

Дядьково в те годы было имением полковника в отставке Николая Сергеевича Дубовицкого, много воевавшего, израненного, много читавшего, имевшего прекрасную библиотеку. Юный Дядьковский был допущен в барскую библиотеку, читал французских и немецких философов на нескольких языках. Они ему давались. Ну, вот и дочитался. В 1809 году решил поступать в университет.

Надо сказать, что как раз в 1802 году император Александр I повелел ввести в обучение семинаристов медицинские дисциплины. Так что профессию наш герой выбрал в семинарии.

Он не смог поступить в университет, скорее, по материальным причинам. Учился он в Московской медико-хирургической академии. Это бывшая госпитальная школа, основанная по указу Петра I для подготовки лекарей для армии и флота. Учился Иустин Дядьковский запойно, читал литературу, занимался практикой. Окончил академию с серебряной медалью и был оставлен при ней адьюнктом.

Это значит, что места лекаря он не получил, и жить ему было не на что. Ему помогал преподаватель Ефрем Осипович Мухин – своими средствами. И так продолжалось до войны 1812 года с Наполеоном.

Гроза двенадцатого года

Дядьковский решил пойти в ополчение, родину защищать. Его в ополчение приняли, но направили во временный Головинский госпиталь. Он лечил раненых с июля по август 1812 года. А тут пришлось эвакуироваться из Москвы вместе с ранеными офицерами в Рязань. Рязанская губерния в те дни стала госпитальной столицей России (сейчас бы сказали – кластер). На ее территории лечилось более 32 тысяч раненых, увечных и больных воинов. Центральный военный госпиталь располагался в Касимове.

Так Дядьковский с пациентами оказался в доме дворян Спицыных на Вознесенской улице. Работал много. Во время пребывания в Рязани съездил в Дядьково – повидаться с родными и земляками. Картина жизни в родном селе не показалась ему отрадной. 10 января 1813 года Дядьковский был отозван в Москву и направлен в Верею Московской губернии для борьбы со вспыхнувшей эпидемией тифа. За работу там был награжден орденом Владимира 4-й степени. Война завершилась, пора было возвращаться в медико-хирургическую академию.

Не ссылайтесь на слова учителя

В академии Дядьковского никто не ждал. Только в 1817 году он защитил диссертацию «Рассуждение об образе действия лекарств на человеческое тело», написанную на латыни, как было тогда принято. И только в следующем году Иустина Евдокимовича допустили до преподавания. Один из его учеников вспоминал, что к учащимся Дядьковский относился как к собственным детям. «Всегда радушен, всегда готовый на добрый совет, он принимал живейшее участие в студентах». Учил их ничего не принимать на веру, всему учиться на практике, а не ссылаться на авторитет преподавателя. Кроме того, в академии Иустин Евдокимович заведовал библиотекой и навел там хоть какое-то подобие порядка.

В эти же годы он начал практиковать как врач. И был хорошим лекарем, коли в числе его пациентов А.С. Грибоедов, П.Я. Чаадаев, Н.И. Надеждин, В.Г. Белинский – всех и не перечислишь. Николай Васильевич Гоголь пишет Погодину: «Мне не остается иного средства, как просить вас прибегнуть к Дядьковскому. И попросить у него первый рецепт. По гроб буду помнить его помощь». Слава московского эскулапа росла.

Проклятая холера!

Так восклицал в своих письмах А.С. Пушкин, застрявший в карантине в Болдине и вынужденный отложить свадьбу с Натальей Гончаровой. В своем родовом имении он написал немало шедевров и завершил «Евгения Онегина», но это не примирило его с карантином.

В 1830 году в мире случилась первая серьезная пандемия холеры. В Россию ее занесли из долины Ганга бухарские купцы. На борьбу с недугом сначала в Рязань, а потом в Саратов был направлен доктор Дядьковский, ставший членом Центральной комиссии по борьбе с холерой. Тогда не очень понимали, как бороться с этой заразой – устанавливали карантины, молились в храмах, привлекали к борьбе с эпидемией местное дворянство. И Пушкина привлекли. Он собрал своих крестьян у церкви и произнес речь: «И холера послана вам, братцы, оттого, что вы оброка не платите, пьянствуете. А если вы будете продолжать пить, то вас будут сечь». Это Александр Сергеевич сам о себе рассказывал.

Дядьковский действовал иначе: для дезинфекции велел широко применять хлорку, настаивал на мытье рук и купании, отделении больных от здоровых. Он первым предположил, что здоровые люди могут быть носителями вируса и заражать окружающих. Написал несколько популярных статей о борьбе с холерой. В результате его действий или по другим причинам в Рязанской губернии от холеры тогда умерло меньше народа, чем в соседней Тульской.

Университет

Холера возвращалась еще и в 1831 году – ненадолго, в меньших масштабах. Но во время этой возвратной эпидемии умер доктор Матвей Яковлевич Мудров, учитель Дядьковского, прекрасный врач, который, между прочим, лечил и наблюдал маленького Александра Пушкина. Мама его, Надежда Осиповна, подарила Мудрову миниатюру с изображением сына. Это единственное сохранившееся изображение поэта в детстве.

Место Мудрова в Московском университете занял Дядьковский, стал ординарным профессором терапии и директором терапевтической клиники университета. Он был блестящим лектором. Ученик Иустина Евдокимовича антрополог Василий Бензенгр вспоминал: «Роста выше среднего, довольно полный, на вид здоровый, но пожилой уже мужчина (47 лет!? – И.С.) с очень большими черными выразительными глазами, с толстым круглым носом, с умным ртом, величаво входил в большую аудиторию Дядьковский, в плаще или шубе садился в кресло, словно ими драпирован, и тихо, плавно начинал речь, которая непрерывно лилась два часа». Или три. Или четыре. Его слушали с открытым ртом. Его обожали.

У Дядьковского была своя медицинская философия, в которую вдаваться не буду. Скажу лишь, что ему мы обязаны глубоким выводом о том, что все болезни от нервов. Именно Иустин Дядьковский, усвоив опыт своих учителей, утверждал правила диагностики в длительной и подробной беседе с пациентом: не только что у него болит, но и как он живет, чем болели его родители, в каких условиях он работает и как проводит свободное время… Всё-всё-всё ему надо было знать о человеке, который к нему обратился за помощью.

У Дядьковского не было семьи, но был собственный дом в Брюсовом переулке, названном в честь знаменитого чародея, ученого и колдуна (так о нем говорили) Якова Брюса. Свободное время Иустин Евдокимович проводил с друзьями – писателями, актерами, поэтами и художниками. Таков был круг его знакомств. Частым гостем он был в доме и на даче еще одного нашего земляка – Николая Семёновича Селивановского, рожденного в селе Дединово Зарайского уезда Рязанской губернии. Селивановский унаследовал издательское дело отца, сотрудничал с журналом «Телескоп», который опубликовал философские письма Чаадаева, и был представителем пушкинского «Современника» в Москве. Опять Пушкин! Всюду он с нами в этом году.

Так вот, в доме у Селивановского собирались Белинский, Станкевич, Грановский, Кетчер, Мочалов, Щепкин… Подавали из напитков только домашний квас и красное вино. Читали стихи, театральные монологи, спорили об искусстве. Эта была важная часть жизни нашего доктора. Неслучайно он придумал своеобразную книготерапию – исцеление с помощью чтения специально подобранных литературных произведений. Тогда немногие читали, но помногу. И Дядьковский знал, что хорошая книга лечит.

И Лермонтов

Пациенткой нашего чудесного доктора была Елизавета Алексеевна Арсеньева. В последние годы собственное здоровье всё чаще беспокоило Дядьковского. Он ездил на курорты, лечился. Когда собрался на воды в Пятигорск, Елизавета Алексеевна попросила его передать посылочку внуку – Михаилу Лермонтову. Так познакомились поэт и врач – за несколько дней до роковой лермонтовской дуэли. Встретились несколько раз. Разговаривали о Шеллинге. Лермонтов читал свои стихи. Дядьковский сказал после последней их встречи: «Что за человек. Экой умище. А стихи его – музыка, но тоскующая».

Сам Дядьковский умер через шесть дней после гибели Лермонтова. В Пятигорске, где он похоронен, существует устойчивая легенда, что доктор не смог пережить смерть поэта. Нет, он был просто очень болен в свои 57 лет. 12 июня 2024 года замечательному доктору и учителю докторов Иустину Евдокимовичу Дядьковскому исполнилось 240 лет.

Ирина Сизова