№66 (6370) от 05 сентября 2025
На фестивале «Шили-были и носили» состоялась встреча со старейшим художником-модельером России Татьяной Смирновой
В уютном пространстве «Арт-лавки № 1» было многолюдно: разговоры о нитках и стежках, палитре лоскутков и великих кутюрье были слышны со всех сторон.
– Здравствуйте, рады всех видеть! – раздался голос за порогом. А следом – громкие аплодисменты. На творческую встречу пожаловала команда старейшего действующего художника-модельера России Татьяны Игоревны Смирновой.
Приезд столичного кутюрье вызвал ажиотаж в Рязани: Татьяна Игоревна за пару дней успела дать интервью журналистам ТКР, побеседовать с директором музея лоскутного шитья «Шили-были» Еленой Венедиктовой, обсудить важность проведения фестиваля «Шили-были и носили» и сохранение культурного кода с министром культуры Еленой Рохлиной.
Инициатором поездки в Рязань стала сама Татьяна Смирнова. Произошло это по воле случая: Елена Венедиктова отправилась в Москву на праздник к легенде лоскутной моды.
– Когда я сказала, что из Рязани, и упомянула фестиваль «Шили-были», Татьяна Игоревна сразу ответила: «Знаю, знаю, на следующий год приедем к вам всей командой», – говорит Елена Венедиктова.
Так команда Татьяны Смирновой оказалась в Рязани.
– Мне очень приятно быть здесь с моей дорогой бабушкой. На нас произвел впечатление ваш город – уютный, с особой душой и атмосферой. Мы гуляли и фотографировали, Рязань нас покорила, – обращается к гостям дизайнер Екатерина Комарова. Она приходится внучкой Татьяне Смирновой и представила на фестивале «Шили-были и носили» свою коллекцию одежды.
В руках у Екатерины Комаровой – большие именные пакеты из плотной бумаги.
– Мы хотели бы вручить вашему музею авторскую юбку-павлин. К ней в дополнение – украшение. И головной убор, – говорит Екатерина Комарова и быстрым движением рук надевает яркую лоскутную шапочку Елене Венедиктовой. А та, счастливая, так и остаётся в обновке.
Игра во взрослую жизнь
– Я начала шить рано, в 14 лет. Первой вещью была чёрно-белая блузка, которую сделала из двух маминых платьев, – вспоминает Татьяна Игоревна. – Мама долго болела тифом и умерла во время Великой Отечественной войны. Она была сердобольной: ходила навещать больных в тифозные бараки. После её смерти остались пятеро детей, мне было 11 лет. Самую младшую – шестимесячную Ольгу – я несла из нашего жилья в дом ребёнка города Фрунзе. Думаю, перенести смерть мамы мне помог юный возраст. Я воспринимала все как игру: расстраивалась, плакала, но надевала мамины босоножки и воображала себя взрослой женщиной. А через два месяца приехал папа с фронта и забрал нас всех в Москву. У мамы было много сестёр – в Москве и за городом. Они разобрали нас и очень любили. Во мне рано пробудилось желание шить, и мои тётки научили ремеслу. А потом проснулось понимание цвета. Помню, как рисовала дома схему по колориту, подбирала ткань из маленького семейного склада. И вдруг решила выбрать последовательность сама, не опираясь на цветовой круг. С тех пор так и пошло. Я была смелая. День за днем работала. Начинала с маленьких сумочек. Это было время учёбы. Нравилось, что люди меня хвалили. В таком возрасте очень нужна поддержка. И важно слышать, что ты делаешь своё дело хорошо. Поэтому я вас призываю: не бояться цветовых неудач. Некоторые хорошо чувствуют цвет, а некоторые очень хорошо шьют. Наше русское искусство основано на шикарном колорите: цвет вселяет уверенность, источает жизнь, даёт радость. Народные костюмы женщины часто шили сами и надевали на праздник для настроения: а когда у человека хорошее настроение, то ему всё удаётся.
Кумиры и признание
– Мой кумир – Карл Лагерфельд. Его творения на девяносто девять процентов можно носить. Он никогда не ошибался. Карл Лагерфельд был настойчивым. Часто приходил к швеям и предлагал им свои варианты. Ткани использовал красивые – глаз не отвести, – делится мастер.
На вопрос о том, как происходит процесс рождения коллекции, Татьяна Смирнова отвечает так:
– Важно для себя понять, что вам больше удаётся – цвет или форма. И с этим работать. У меня всегда сначала цвет, а потом уже изделие. Мне нравится фольклорный стиль. В нашей стране такого делают мало. У крупных производителей нет игры цвета. Это сильная сторона для индивидуального автора: он может изобретать свой цвет. Если вы обратили внимание, то основной цвет русского костюма – красный. Но сколько оттенков красного!
Первое время она мастерила изделия руками. Потом на помощь пришла бабушкина машинка Zinger.
– Швейная машинка совсем не портилась и была очень красивой. Пока мама была жива, она шила на ней, это была самая дорогая вещь в нашем доме, – рассказывает Татьяна Смирнова. Сегодня она работает с машинкой Bernina.
В 1987 году Татьяна Игоревна стала членом Союза художников России, тогда и состоялся первый показ её коллекции.
– Это были платья из сатина зеленого и серого цветов. Несколько изделий из моей первой коллекции были показаны во время фестиваля «Шили-были», – отмечает кутюрье. Она пришла на творческую встречу в своей известной юбке-павлин, сшитой много лет назад. На голове – чудная шляпка с вышивкой ришелье.
– Было много отзывов о том, как это ново и интересно. И все хотели иметь такую шляпку. Когда делаешь удачную модель – сразу налетают люди, которые хотят это. Вот самая главная удача для модельера, – продолжает рассказ Татьяна Смирнова. На груди у неё – орден Святой Анастасии, который она получила от главы Российского императорского дома Великой княгини Марии Владимировны.
Итоги и потомки
– Я удивлена, как много у вас людей, которые интересуются шитьем. И вы им помогаете: показываете обществу результаты их работы, – делится Татьяна Игоревна мыслями о фестивале «Шили-были и носили». – У вас есть всё: русское происхождение, ваши музеи, наставники. А самый лучший помощник – впечатления, потому что у каждого они разные. И даже если мастера делают что-то на одну и ту же тему – получается разное. Поэтому я вас призываю пробовать, пробовать и делать.
В конце встречи подхожу к дизайнеру в третьем поколении Екатерине Комаровой.
– Поскольку я с самого детства была свидетелем бабушкиных мероприятий, ведь родители ей помогали и брали меня с собой, отчетливо помню монтажи выставок, развески, как что-то собирали, компоновали, отво-зили, долгие репетиции моделей в костюмах. Я на этом выросла. Много времени проводила в мастерской у бабушки. Мастерская была похожа на лавку Аладдина: на стеллажах ткани до потолка, аксессуары и шляпки, – говорит она. – Бабушка и сегодня делает мне много подарков.
Екатерина Стоцкая
Фото автора
Купить электронную копию газеты