Нет, не было, конечно, у профессионалов «непроявленных пленок».
Были проекты, темы, которые так и не удалось по-настоящему довести до ума: отобрать, напечатать, показать зрителю. Причина, как правило, была одна: уж очень хотелось снимать. Не хотелось упустить, потерять хоть что-то из той интересной, но очень быстрой, сумасшедшей жизни конца прошлого века.
Вот эти материалы, которых с каждым годом становилось все больше и больше, мы и стали называть «непроявленными».
Сейчас, кажется, настало время эти материалы, эти пленки «проявить».
День, когда водка стала дороже
В студенческих колхозах я любил оставаться дежурным. Убрал комнату, приготовил дрова и гуляй себе, снимай! Благо, снимать было что. Каждая деревня вдоль реки Прони была особенной: Столпцы – деревенская столица, где были церковь, книжный магазин, кафе… Муняково, где от каждой избы веяло древней стариной… Коленцы со старой заброшенной фабрикой, Мелекшино…
Вот в Мелекшине и был магазин, где дежурному предстояло затариться портвейном и всякими пряниками для тех, кто вкалывал на картошке.
В тот день, подойдя к магазину, я увидел толпу cельчан у закрытых дверей. Прошел слух, что дорожает водка. Для того времени явление еще крайне редкое, а потому волнительное.
По моему разумению, пили водку в рязанской глубинке крайне редко. Три шестьдесят две – дорого! Разве что на какие-нибудь особые торжества. Обходились самогоном. Мужики, что приходили в Столпцы на ярмарку, заглядывали в кафе и неизменно покупали стакан «Стрелецкой» (гадость редкая, но забористая). Достав из кармана брюк сорванное по пути яблоко, смачно закусывали.
…Никто от магазина не уходил. Все ждали: сколько ж «проклятая» будет стоить?
Где-то через час дверь открылась. Продавец, полный, веселый мужик в черном халате, прокричал новую цену. И понеслось по толпе: «Пять тридцать…Пять тридцать…Как теперь жить?»
А было это 15 сентября 1981 года. Как будто в другой жизни. И в другой стране.
Андрей Карев
Фото Андрея Карева
Купить электронную копию газеты