Как рождаются музеи

29.04.2023, 09:01

В селе Орехово живет не более 70 сельчан. Это довольно уединённое место, до которого из Рязани предстоит добираться на машине около двух часов. Зато здесь открыт и довольно успешно работает музей мирового масштаба.
Точнее даже международный культурно-образовательный центр, на базе которого проводятся уникальные выставки, экскурсии и мастер-классы. Музей мировой каллиграфии – это проект московского жителя, президента Ассоциации частных музеев Алексея Шабурова. Здесь каждые полгода сменяется экспозиция, а среди экспонатов – только уникальные работы признанных мастеров арабской вязи, европейской, китайской, японской и славянской каллиграфии.
Как же так случилось, что именно тут – на краю маленького рязанского села в Спасском районе – вдруг родился проект, который стремительно перерастает в довольно успешную туристическую историю? Как рассказал Алексей Юрьевич, всё началось во время пандемии.

Я и сено…

– Я более 30 лет занимаюсь выставочным бизнесом. И вот случается пандемия. Выставочный центр в Сокольниках отдан под госпиталь. Всё моё зарубежное общение прекращается, как и постоянные перелёты в другие страны. Для меня, человека, который этим жил, знает много языков, меняется абсолютно всё.
Помню тот Новый год. Мы переезжаем в Орехово, куда мой тесть, орнитолог по профессии, приезжал с внуком, чтобы понаблюдать за птицами. Здесь уже куплен небольшой участок земли, построено жильё. Я, конечно, не грущу, ем, сплю, читаю книги, хожу на лыжах… Но возможности реализоваться нет. Нет, как мне кажется, и перспектив. Пока в какой-то момент не поступает предложение заняться… выращиванием и продажей сена.
Я и сено – вещи вроде несовместимые. Но берём поле в аренду, и летом начинаю пробовать себя в роли колхозника. Нанятая бригада после выплаты зарплаты не выходит на работу. Пересаживаюсь на трактор сам. Так приходит понимание, что технику нужно менять. Параллельно налаживаю связи с коневодческими хозяйствами, встречаюсь с друзьями-коневодами, с которыми хорошо знаком по работе на международной выставке «ЭКВИРОС». Продаём сено, и оказывается, что мы даже в минус не ушли. Понимаю, что с этого бизнеса можно иметь доходы, плюс – это действительно интересно. Это новые и старые каналы общения. Это наладка процесса до замкнутого цикла – сегодня мы сами выращиваем сено, сами его прессуем и храним, сами доставляем до покупателя. К тому же, рядом команда, с которой я много лет успешно работал на организации выставок. И они готовы включиться в любой процесс.

Логическая завязка

– К тому моменту, когда я уже точно решил, что пущу в Орехово корни, возникло желание вернуться к выставочной деятельности. Тем более, что дома хранилось около трех тысяч экспонатов. А сам музей можно было возвести буквально в двух шагах от дома.
Как я мыслил, открывая музей мировой каллиграфии? Понятно, что музей сам по себе является точкой притяжения для интеллектуальных людей. Автоматически мы подключаем сюда строительство гостиниц и гостевых домов. Получается логическая завязка: глэмпинг стоит достаточно дорого, то есть человек, который едет в музей быта или половить рыбу и выпить пива – уже не наш клиент. К нам попадают люди, с которыми можно пообщаться, узнать что-то новое. Они «сарафаном» цепляют новых людей, и в итоге я получаю тот круг общения, который был у меня и в Москве. Да, охват меньше, но я понимаю, что сюда за 200-400 километров приезжают те, кому хочется пообщаться со мной, те, кто интересен мне. Фильтрация таким образом высокомотивированных людей больше. А помимо посещения музея и общения со мной, гостей ждет эстетическое удовольствие от общения с природой и размещения в высококлассном глэмпинге.
А что касается заготовки сена, с которой всё и началось… Такая связка «музей-глэмпинг-сено» дала возможность круглогодично задействовать людей. Летом мы косим, зимой – отделываем места размещения туристов, весной – строим новые туробъекты. Своя лесопилка нам в помощь.

Якорь для перемен

– Как-то мой сын на памятнике участникам Великой Отечественной войны, сильно заросшем бурьяном, нашел фамилию, как ему сначала показалось, деда. Это был однофамилец. Но я тогда подумал, что живу рядом с этим памятным для сельчан местом, что нужно лишь организовать жителей и сделать небольшое вложение в восстановление объекта. Можно сказать, что это дело и стало тем якорем, с которого начались здесь все перемены. Местные с большой готовностью отозвались на приглашение прийти на субботник и расчистить площадку для будущих работ по восстановлению памятника. А уже через пару месяцев всё село встречало внуков ветеранов, съехавшихся на открытие обновленного памятника со всей страны.
Чуть позже появилась хоккейная коробка, на которой мы проводим турниры. Когда зимой решили запустить фестиваль ледовых скульптур, выяснилось, что машины ставить негде, да и в туалет гостям сходить некуда. Выровняли площадку, засыпали ее песком, уложили геотекстиль, затем мелкий и крупный щебень, установили кабинки. Так появилась удобная площадка для приезжающих туристов, рядом с которой возникли спортивное пространство и карусели.
За последний год было сделано еще больше, мы открыли музей каллиграфии, активно ведём строительство глэмпинга, который примет первых гостей уже в новогодние каникулы. Конечно, мы немного подустали. Поэтому сейчас в более спокойном режиме подбираем персонал, работаем над открытием второго музея – ретротехники, ведем работу по минимизации расходов.

Выгода или интерес

– Я не питаю иллюзий насчет музейной деятельности. Она никогда не позволит выйти даже в ноль. Сейчас расходы на содержание персонала покрывает продажа сена. А сам музей способен лишь отбить электричество, которое расходуется на кондиционирование воздуха и поддержание нужной температуры, а также на освещение пространства и отопление.
Но все это я хорошо понимал изначально. И открывал музей мировой каллиграфии, а теперь готовлюсь к сентябрьскому открытию музея ретроавтомобилей не для кого-то, а для себя. Мне здесь интересно. Здесь собраны уникальные экспонаты, выставлены работы ведущих мировых каллиграфов, со многими из которых я знаком. Все они занимаются научной деятельностью и продолжают сохранять верность профессии, обучая желающих искусству письма в своих школах. И мы с удовольствием приобщаем наших гостей к искусству красивого письма. Я сам зачастую провожу экскурсии, не жалея на это времени и сил.
Что касается коллекции авто, то и её я собирал когда-то ради собственного морального, душевного и эмоционального удовлетворения. Теперь пришло время поделиться уникальными экспонатами. Вот старый «рафик», например, который мы буквально с нуля собрали с другом, уверяю, мало где можно увидеть.
Как руководителю ассоциации частных музеев, мне много где в России довелось побывать. Частные музеи всегда убыточны. Исключение разве что составляют музейные пространства на Тверской в Москве, где большой поток туристов, а в связке с музеем еще идут гостиница и кафе, например. Я точно знаю, что музейный бизнес держится исключительно на харизматичных личностях и на их личном интересе. А выживают те музейные проекты, которые нашли свою уникальную нишу, и в которых работает слаженная команда.