Марат Сафаров: «Радиоведущему важно, чтобы слушатели не устали от него в эфире»

Многие представляют себе современное радиовещание в России скучным и неинтересным. Однако известный журналист, ведущий программ на радиостанции «Вести FM» Марат Сафаров развенчал этот миф и рассказал о том, как строится работа в эфире, чего ждать от экспертов во время программы и в чем заключается истинная сила радиожурналиста.

 — Марат, здравствуйте! Благодарю за возможность лично увидеть работу федеральной радиостанции изнутри и пообщаться с Вами. Первый вопрос касается, конечно, Вас. Вы по образованию не журналист, но добились в журналистике невероятных успехов. Как Вы пришли в профессию?

— Как правило, такой выбор не может быть стечением обстоятельств. Есть определенный путь, который человек прошел, чтобы стать кем-то. Я прошел путь от преподавателя до радиоведущего, кардинально поменяв свою профессиональную деятельность. Мое базовое образование — историческое, впоследствии я около 16 лет преподавал в школе и в вузе. Но на каком-то этапе все переменилось: параллельно с преподаванием я участвовал в конференциях, публиковал свои работы и даже проводил экспертизы. Так случилось, что мои научные интересы оказались нужны в одной из программ: необходим был эксперт, который примет участие в эфире. На радиостанции «Вести ФМ» выходила программа «Народы России», где ведущим был Гия Саралидзе. Он искал специалистов по той или иной тематике. Сначала выбор пал на этнологов, но все кандидаты быстро отсеялись. И тогда через одного знакомого Гия вышел на меня. Это было начало 2015 года.

Я принял участие в программе, она шла где-то 45 минут. Для меня это была проверка: мне было интересно, смогу или нет. Программа была в записи, я не волновался, в общем, все было замечательно. После первого эфира было еще несколько выпусков со мной в качестве эксперта, однако вскоре все темы, где я мог пригодиться, исчерпались. Был перерыв, меня не звали в программы, но где-то через полгода Гия обратился ко мне с предложением быть его соведущим уже на постоянной основе. Я согласился, и с тех пор постоянно веду программы на радиостанции «Вести ФМ».

— Не было ли разочарования?

— Конечно, нет. Понять, твое это или нет, можно почти сразу, на первых же этапах. Есть профессии, в которых эмоциональное выгорание происходит через время, когда уже психологически сложно поменять сферу деятельности, учитывая потраченное на образование время, на практику в этой области. В общем, радиожурналист быстро понимает, стоит ли оставаться в профессии. Во-первых, слушатели сразу же подскажут, что было хорошо, а что было не очень. Негативная оценка в обратной связи может пойти почти сразу. Стоит отметить важный факт: если критики много, то дело все-таки в ведущем. Не слушатели — дураки, а ведущий что-то делает не так. Но все же на критику нужно реагировать адекватно: иногда она бывает неконструктивной. Это касается политических предпочтений, просто субъективного мнения в рамках «понравилось — не понравилось». И все же, если большинству что-то не нравится, это нужно менять.

Иногда журналисты со снобизмом относятся к аудитории, ставят себя выше слушателей. Это приводит к очень быстрому закату карьеры. Профессия журналиста, его успех и статус определяются только этими людьми. Если человек общается с аудиторией через барьер, это очень и очень плохо, особенно в нынешнее цифровое время.

У меня разочарования не было, так как объем оценок был разный, и через время мне стало понятно, в каком направлении двигаться. Слушатели непрямым способом подсказали, что нужно делать. И к ним на самом деле нужно прислушиваться, если хочешь многого добиться в журналистике.

— Какие еще ошибки совершают радиожурналисты?

— Неправильного много. Например, люди, приходящие из академической среды, имеют высокую интеллектуальность, но не могут общаться на доступном, «человеческом» языке. У меня таких проблем не было, возможно, из-за того, что я работал в школе и принимал участие в проектах. При этом у меня не было исключительной погруженности в академическую реальность.

Эксперты редко становятся журналистами, в частности, из-за различия речи у журналистов и «академиков». Кроме того, многие очень сильно волнуются, что их будут слушать миллионы человек. Однажды меня пригласили в программу «Нацвопрос», которая на тот момент выходила в прямом эфире. И для меня это было сродни тому, как чувствует себя хирург-теоретик, которому сказали, что завтра у него сложная операция. Я победил волнение тем, что настроил себя на встречу с двумя уже знакомыми мне собеседниками. И в студии я разговаривал именно с ними, не думая о том, что меня в эту секунду слышат очень много людей. Если постоянно напоминать себе о многочисленности аудитории, которая находится у приемников, можно впасть в ступор, не справиться с волнением.

— Большое количество радиостанций, в том числе региональных, ориентируются только на музыкальную составляющую. Многим слушателям такая тенденция не нравится. Какие форматы радиоканала «Вести ФМ», на Ваш взгляд, наиболее перспективны и могут быть полезны на региональном уровне?

— Я полагаю, что просветительские и культурные программы востребованы как на федеральном, так и на региональном уровнях. Однако просветительские программы некоммерческие, не приносят прибыль. Поэтому средства на них выделяет государство. К примеру, в эфире радиостанции «Маяк» имеют место детские программы, однако дохода от них получить нельзя. И все же они находятся в сетке вещания.

Федеральные радиостанции должны откликаться на запросы и заказы государства: Год педагога и наставника, Год защитника Отечества. Федеральный радиоканал обязан работать в этом направлении и создать не один-два выпуска, а полноценную программу, цикл выпусков, посвященных той или иной тематике. Региональный же канал не имеет такой обязанности, однако отгородиться от того, чем живет страна, морально нельзя.

— Есть ли какие-то тенденции на региональном уровне?

— Конечно, в региональном масштабе есть свои запросы. Сейчас идет активное продвижение региональной и национальной истории, иначе говоря, есть краеведческий запрос. В средствах массовой информации Рязанской области редко создаются программы о жизни и творчестве Сергея Александровича Есенина. Великому поэту можно было бы посвятить множество программ, учитывая, что в вашем регионе работает один из уникальных экспертов-есениноведов — Ольга Ефимовна Воронова, благодаря которой эта тема может стать неисчерпаемым кладезем полезной и интересной информации.

Региональное радиовещание, как и федеральное, должно быть в тренде и учитывать желания не только целевой аудитории, которая может приносить доход, но и тех, кому интересны просветительские и общественно-политические программы. В федеральном радиовещании есть большое количество программ разной тематики, на региональном же уровне найти эфирную сетку с хотя бы приблизительно таким же содержанием очень и очень трудно.

Однако у меня очень оптимистичные ожидания относительно будущего регионального радиовещания. Все циклично, так что мы снова увидим его расцвет. Реагирование на запросы общества в той или иной степени станет обычным, а работа региональных радиостанций будет строиться максимально эффективно благодаря упору на мнение аудитории. Но для этого, конечно, нужно время.

— Если говорить о радиовещании в целом, меня, как и моих коллег по цеху, очень беспокоит его будущее. Как его себе представляете Вы?

— Радиовещание не стоит на месте, это развивающаяся система, в которой изменения происходят практически ежедневно. Программы, не актуальные для современности, устаревают. Нельзя поставить в повтор программу, которая была записана пять лет назад, так как сама система производства программ на радиостанции «Вести ФМ» за пять лет претерпела значительные изменения.

Радио должно идти в ногу со временем. Но это не значит, что мы как журналисты должны полностью переформатировать радиовещание и сделать его в угоду моде, к примеру, только музыкальным с периодически выходящими в эфир подкастами. Конечно, многим людям кажется, что именно таким и будет радиовещание через 10-20 лет, но это не так. Оно должно иметь собственный путь, в рамках которого система будет развиваться и видоизменяться.

— То есть радиовещание станет более современным и понятным для новых поколений, но основные свои характеристики не поменяет?

— Думаю, именно так. Следование современным трендам полностью поменяет саму суть радиоформата, что не есть хорошо. Можно сказать, что радиовещание сродни зданию: в нем происходит ремонт, появляется новая мебель, но сам каркас остается прежним.

— О Вас: Вы ведете программы на самые разные темы, что предполагает высокий уровень общей эрудиции в самых разных областях знания. Что помогает Вам держать такую высокую планку?

— Каждый человек приходит на радио со своей темой, которая ему интересна. Я пришел с исторической, а точнее, с этнографической темой, но продержался на ней недолго. Появились программы «Народы России», «Культурное путешествие», куда нужен был ведущий. И кто-то мог бы сказать: «Я специалист только по своей теме, остальные мне не интересны». И такой человек будет профессионально не востребован из-за того, что он не может адаптироваться к новым темам. Я сделал для себя вывод, что нужно отвечать на любые запросы, которые появляются здесь и сейчас. Но максимально правильно в работу погружаться профессионально.

Ведущий должен знать свою аудиторию. Иногда в эфир поступают сообщения от слушателей: «Мы готовим борщ и слушаем вашу программу», «Мы сейчас на отдыхе и слушаем вас. Крым, Евпатория». Но занятость слушателя повседневными делами не означает, что ему не интересно. «Почему Мерц (новый канцлер Германии) не разрешает нам отмечать День Победы в Берлине?» – слушатель переполнен ненавистью, недоумением, отрицательными эмоциями, но задать вопрос напрямую эксперту он не может. И тогда ведущий становится посредником между слушателями и экспертами. Именно в этом чаще всего и заключается работа ведущего, он как толмач и гонец в одном лице: как гонец передает послание от слушателей эксперту, а как толмач делает академический ответ более понятным слушателю.

Работая в нескольких программах, ведущий пополняет свой багаж знаний. Конечно, быть знатоком сразу во всех областях невозможно, но быть на таком уровне, чтобы понимать эксперта, конечно, необходимо. Так что эрудированность — не причина, а следствие того, что ты ведешь много программ о самых разных сферах деятельности.

— У Вас есть какие-то профессиональные ориентиры или авторитеты, которые повлияли на Вас как на радиоведущего?

— Современная журналистика очень технологична. Форматы сейчас меняются очень и очень быстро, поэтому приходится ориентироваться на тенденции. В ХХ веке у советских радиоведущих была монополия в информационном поле. По-другому научиться было негде, из-за этого была преемственность поколений радиоведущих. Сейчас же мир так быстро меняется, вокруг столько всего происходит, из-за этого в радиовещании очень большая конкуренция. Каждый радиоведущий старается быть лучше других и привносит что-то новое.

Сейчас классическое не воспринимается как правильное. Как-то я разговаривал со своим одноклассником, который работает генетиком. У нас с ним был содержательный разговор, я рассказал ему, что в исторической науке есть преемственность, мы знаем всех ученых, которые занимались той же проблемой, что и мы, читаем их исследования, чтим их научные работы. Одноклассник же в ответ рассказал, что в генетике все наоборот: те ученые, что работали в ХХ веке, попросту не имели того оборудования и тех условий, которые есть у современных ученых, и опираться на их исследования нельзя, они устарели и стали неактуальными.

В радиожурналистике сейчас примерно те же тенденции. Вы можете иметь личные авторитеты, но вот в профессиональном плане они уже не могут влиять на вас как на журналиста. Образ авторитета сохраняется, но его деятельность остается в прошлом. Сейчас учишься на собственном опыте, профессиональной преемственности нет. Единственной константой, которая передается из поколения в поколения у журналистов, остается культура речи.

— Мне очень интересны Ваши программы «Наша Арктика» и «Нацвопрос». В них органично сочетаются элементы общественно-политического и просветительского форматов вещания. Как Вам удается достичь такого эффекта?

— «Нацвопрос» — программа, которая выходила в эфир еще до меня. Можно сказать, я пришел в чужие декорации. Она была мне очень интересна и как слушателю, и как профессионалу.

«Арктика» же появилась совершенно неожиданно, я ее также не создавал, мне предложили вести программу о конкретном регионе. И сразу возник вопрос, каким образом необходимо вести эфир, какой должен быть формат. Стало понятно, что программа не будет исключительно просветительской. Если бы формат программы был только таким, аудитория была бы немногочисленной. В связи с этим было решено выходить на общественно-политические обобщения. «Наша Арктика» посвящена истории территории, коренным народам, кроме того, в эфире принимают участие эксперты, которые рассказывают о политизации Арктики, о ее милитаризации Америкой. Слушатели должны знать не только о романтике Арктики, но и о политических интересах стран в отношении этой территории.

Приведу пример на эту же тему. Выпуск программы «Нацвопрос» под названием «Грузия: современный взгляд на историю» можно было бы построить на колорите страны, ее культуре. Но насколько это актуально? В этом направлении работа уже велась другими журналистами, так что слушателям будет ясно с самого начала, о чем примерно пойдет речь. В преддверии Дня Победы было важным рассказать, как в грузинских учебниках воспринимают Россию. На смену антироссийскому курсу в Грузии приходят новые тенденции. Но мы ничего об этом не знаем, так как все учебники написаны на грузинском языке. И мы привлекли эксперта по данному вопросу, дали политическую оценку проблеме.

В общем, нельзя уходить только в один формат. Журналисту необходимо соблюдать баланс между культурно-просветительской и общественно-политической сторонами, чтобы программы были интересны и отвечали требованиям и запросам общества.

— В программах «Время и место», «Культурное путешествие» обращает на себя внимание Ваш живой диалог с соведущей Полиной Ступак. В программе «Параллели» Вы ведете беседу с Арменом Гаспаряном. Работать в режиме диалога сложнее, чем монологическом формате?

— В этом вопросе все очень и очень индивидуально. Лично для меня соавторство предпочтительнее. С самого детства этот вид взаимодействия мне ближе. Если бы я был спортсменом, я бы выбрал командный вид спорта. Так что диалог — это моя история. Мой выбор совершенно не означает, что у меня нет собственного «Я», это просто предпочтение коллективного творчества.

Кстати, радиоформаты больше заточены на коллективное взаимодействие и соведущих. Это связано с тем, что в отличие от телевизионного вещания, где визуал занимает центральное место, в радиовещании есть свои нюансы. В частности, слушателю необходимо давать возможность сместить слуховой фокус на другой голос. Никто не будет спорить с тем, что слушать монолог в течение хотя бы 30 минут очень непросто. В классическом теле- и радиовещании как раз и был придуман идеальный вариант «мальчик – девочка». Благодаря тому, что мужской и женский голоса очень отличаются в эфире по громкости, тембру и силе, удается достичь необходимой смены голосового ритма в полной мере. Могут быть и два мужских голоса, однако и они тоже должны отличаться.

Вот так и выходит, что соавторство и двое ведущих в эфире — более предпочтительный вариант, он сохраняет интерес аудитории к программе. И так уж совпало, что мне коллективная работа тоже очень комфортна.

— Каковы роль и место импровизации в программах? Есть ли сценарий?

— Сценарий, конечно, есть. Программа «Время и место» заточена под необходимый хронометраж, поэтому намного удобнее сразу рассчитать, что и в какой момент будет сказано. Как правило, мы пишем сценарий, но может быть и небольшой отход от разговора, если вспомнили какую-то интересную историю. И все же стараемся придерживаться намеченного. В «Нацвопросе» выпуски имеют план и структуру, однако там больше импровизации, хоть программа тоже заточена под хронометраж. Часто разговор следует за гостем, но здесь нужно знать меру.

Эксперт не должен быть «хозяином» эфира. К примеру, некоторые неопытные радиоведущие в подводящей части представили эксперта и сразу же дали ему возможность занять эфир полностью. Этого делать не следует. Нужно задать вопрос и «прощупать» гостя. Если эксперт с первых же реплик берет на себя роль «хозяина» эфира, хорошая программа не получится. Можно попытаться выровнять эфир, вернуть себе фокус внимания, но сделать это крайне сложно. Необходимо сразу же контролировать ситуацию, даже если гость — уважаемый человек и великий спикер. Даже если не хочется прерывать эксперта — прервите. Покажите слушателю, что именно вы — ведущий в диалоге, именно от вас все зависит. Однако нужно, чтобы и вас не было слишком много. Необходим баланс: быть хозяином, но дать возможность гостю говорить больше. Вы должны быть гибким и уважительным, мгновенно реагировать на любые изменения и держать эфир под контролем.

— В программах радиостанции «Вести ФМ», в том числе и в программе «Нацвопрос», принимают участие эксперты. Какова специфика работы с ними?

— Во-первых, искать экспертов крайне трудно. Это связано с тем, что у каждого из них своя специализация, своя любимая тема, которая не всегда может идеально подойти к тому или иному выпуску. Приходится часами искать в своем телефоне номера тех, кого можно пригласить экспертом в программу.

Иногда поиск происходит и вне телефона. К примеру, на научных конференциях часто можно встретить людей, которые точно вам подойдут. В некоторых случаях удается найти не одного, а сразу 5-6 специалистов. А может быть так, что «улова» не будет вообще. И это нормально. Важно относиться к этому со спокойствием и мудростью.

Во-вторых, бывает так, что у гостя вообще нет никакого опыта работы в эфире. В такие моменты кто-то может переживать настолько сильно, что впадает в ступор, иногда перестает слышать вопросы ведущего в принципе. Поэтому еще одной вашей задачей становится психологическая подготовка эксперта к эфиру.

— Какими методами Вы пользуетесь для привлечения интереса аудитории к темам Ваших программ?

— Безусловно, голос и интонация — это самое важное у радиоведущего. Именно подача способствует правильному восприятию информации, которую вы пытаетесь донести до слушателей. К примеру, в программе «Династии Отечества» мы рассказывали о династии Савицких: отец — маршал советской авиации, дочь — летчик-космонавт. Вести программу спокойным голосом просто нельзя. Нет, показывать голосом взлет космического корабля не получится, но вот стремление к полету, атмосферу космодрома и аэродрома вполне можно передать с помощью интонации.

Я когда-то читал, что Анна Андреевна Ахматова переводила стихи национальных поэтов в поисках заработка. Переводы стихов были в традициях Серебряного века, но вот в оригинале произведения были совсем другие. В одном из стихотворений речь шла о лесопилке, и поэт имитировал звук пилы с помощью слов. Анна Андреевна в том тексте этой особенности не уловила. А вот вы в радиоэфире должны передавать содержание интонацией и голосом.

— Есть ли у Вас свои профессиональные секреты как у популярного радиоведущего?

— Есть профессиональная особенность, а не секрет: радиоведущий должен создавать ощущение, что слушатель тоже включен в беседу. Он далеко, мы его не видим, но ощущение, что он с нами, должно быть у журналиста с первых же секунд эфира. Так нужно для полного погружения слушателя в тему, для привлечения интереса к программам и к вам как к радиоведущему.

Кроме того, нельзя в выступлениях отгораживаться от своей аудитории. Нельзя вести себя так, будто вы знаете больше, что вы лучше всех, кто вас слушает. Это отталкивает аудиторию. Ну и, конечно, никакого дидактизма. Старайтесь быть максимально открытым и душевным в эфире.

— Насколько я знаю, Вы окончили исторический факультет Московского государственного открытого педагогического университета и защитили диссертацию. В какой степени Вам помогает эта научная база?

— Кому-то такая база помогает, кому-то нет. Это скорее субъективный фактор. Мне, к примеру, помогает, как минимум, в том, что я разговариваю с людьми, из среды которых я вышел. Это уже большой плюс. Я не был полностью погружен в науку, потому что больше преподавал. И все же, эта смежность нас сближает, поэтому у меня нет проблем с коммуникацией.

Кому-то, кстати, научная база может помешать. Лишний академизм только усложняет коммуникацию, создавая барьер. Конечно, знания лишними не бывают, но вот слушатели могут и не воспринять исключительно серьезный и научный стиль речи.

Радиоведущему важно, чтобы слушатели не устали от него в эфире. К примеру, таксист при мне слушал ведущего, который очень нудно и неинтересно рассказывал что-то об экономике. Через некоторое время таксист переключил волну. Да, ему важна информация о курсе рубля или о финансовых биржах, но слушать откровенно неинтересный рассказ он не намерен. Поэтому радиоведущий должен максимально соответствовать всем требованиям слушателей, чтобы быть популярным.

— Мы часто имеем возможность видеть Вас в Рязани, Вы постоянный участник Международного форума древних городов, межрегионального фестиваля национальной книги «Читающий мир». Хотелось бы подробнее узнать, что Вас связывает с Рязанским краем?

— Мои корни уходят в Сасовский и Кадомский районы. В детстве я проводил там много времени. Это, в общем-то, мои родные края. Я бываю там каждый год, стараюсь почаще приезжать. Кроме того, у меня бывают поездки в Касимовский округ, у меня там много знакомых, но все же родными для меня были, есть и будут Сасовский и Кадомский районы.

В прошлом году приезжал на «Форум древних городов» в Рязань. Это очень красивый город, мне было очень приятно, что такое масштабное мероприятие проходит именно в вашем городе. Безусловно, связь с Рязанским краем у меня очень и очень тесная, в особенности, благодаря людям, с которыми я знаком.

— Какой совет Вы дали бы начинающему радиожурналисту?

— Не отказывайтесь ни от чего. Любые предложения стоят того, чтобы попробовать. Переживать, что вы не справитесь, не нужно. Если осуществить задуманное предложили именно вам, то вас считают профессионалом своего дела. Когда кажется, что у вас не получится, вспомните о том, что воплотить идею программы доверили именно вам как ценному специалисту.

Беседовал Вадим Ковалев