Морпех Анна

Судьба испытывала ее неоднократно

С бравым матросом Тимофеем она познакомилась на военном складе, где отпускала продовольствие для боевых кораблей. Несколько раз приходил он получать довольствие на целый экипаж и всегда с приветливой улыбкой. И так, слово за слово, сдружились. Бегали на танцы, когда обстановка и время позволяли. А случалось это нечасто, потому что до окончательного прорыва блокады оставался еще год. И вахту ей, молодому морпеху из Кораблинского района, приходилось нести, и мертвых моряков в последний путь провожать. Это когда корабль возвращался из боевого рейда, а на борту 12, а то и больше тел краснофлотцев.

На полуторках и на подводах подвозили девчата грубо обструганные, еще пахнувшие сосной гробы. Все их слезы высушила война, осталась лишь одна боль у сердца. И черная пустота, когда кажется, что вот еще день, и с тобой будут прощаться на пирсе друзья-товарищи.
Ощущение такого страха приходило в ночные вахты, когда с винтовкой чуть ли не в два раза выше себя охраняла склады. Так и думалось, что вот подойдет кто-то незаметно сзади, тюкнет по голове – и пиши пропало. Или когда она вместе с другими дежурила то днем, то ночью у окон своего штаба. Приказ один: если пускает немец зажигалки, то смотреть, куда они падают. Если на крышу их многоэтажного здания – немедленно затушить всеми подручными средствами. А ведь вместо зажигалки могла и бомба настоящая хлестануть.
Так и стояла она, девчушка 23 лет, у ночного окна и дрожала от страха. Как-то разозлилась на себя: да что же это, в конце концов, человек она или какая презренная тварь? Тем более – морпех! И отбоялась…

Испытание любовью
Судьба берегла Аннушку. Видимо, потому, что на роду было написано другое – быть любимой и любить. Жизнь любить, детей своих и тех, которых она будет учить в школе. А еще любила она до слез, до дрожи в душе родню свою. Их девять, братьев и сестер Комягиных. Двум пришлось повоевать. Ей, Аннушке, и Марии. Остальные на войну не попали – возрастом не вышли.
Приглянулся ей там, на войне, справный хлопец Тимофей Гладких. И вскоре их расписали. По законам военного времени подпись под свидетельством мог поставить командир части. Так что поздравлял молодоженов капитан первого ранга, а еще подруги по кубрику…
Когда затяжелела, ее демобилизовали. И отправилась она на родину Тимофея. Только на тебе – закавыка! У него, у бравого моряка, оказались дома жена и дети. Эх, кабы все знать наперед! Да и кто может осудить молодую девчонку, которая и жизни никакой не видала. Дом, Новоселовская школа, педтехникум…Только начала работать, как Кораблинский военкомат прислал повестку – и на Ладогу, в моряки…
Жене Тимофея она сказала тихо и просто:
– Не беспокойтесь, милые вы мои! Я не буду вам мешать. Живите…
Устроилась на работу в детский дом, а вскоре и Зоя родилась. Случилось это 28 апреля 1945 года. А через 11 дней, на 9 мая, прискакал в их село на взмыленном коне всадник. Это был председатель колхоза, сорвал он взмокшую от пота фуражку, вытер ею глаза – пот ли застилал в ту минуту глаза, слезы ли – еле переведя дыхание, выпалил:
– Бабоньки вы мои!.. Мужики!.. Радость-то какая! Разбили мы фрица, разбили! Так что вой­не конец!
И забурлил народ, который уже и под немцем побывал, и многих своих на фронтах убиенными оставил. И ну целоваться, плясать да частушки выкрикивать!
А Аннушка подумала, что это так люди радуются тому, что она Зойку родила. Потому что и от малых детей поотвыкло то украинское село.
Но почему люди не идут в мазанку к Аннушке? И она, распахнув слепенькое окошко, крикнула:
– Эй, соседи, что случилось?
Одна из баб, отделившись от толпы, зашла в светлицу к Аннушке:
– Да война кончилась, девонька ты моя!
И тут уж Аннушка, вначале дав волю слезам, закружилась по комнатке в своем удивительном, ей одной известном танце. Да так смело и стремительно, что гостья не выдержала и укоризненно сказала:
– Да осторожней ты. Ведь неделя, как родила-то…
И пошло после Победы отмерять время новые версты. Аннушка переехала в соседнее село, стала работать в другом детдоме. Познакомилась с фронтовиком Александром Жигаленко. Парень серьезный. Одно слово, танкист. С ним-то она и узнала настоящую любовь. А потом они уехали в Кораблино, потому что ну никак не могла наша рязаночка украинскую мову освоить! А без нее, без мовы этой, на Украине и тогда приходилось трудновато. Особенно ей, учительнице. Но случилось это, когда Славик родился. Вернее, когда ему исполнилось 6 лет – в 1956 году.
С ним, с сыном, тоже всякое было.

Испытание огнем
В тот день курсант второго курса Ярославского военного училища Вячеслав Жигаленко собрался с друзьями на рыбалку. Летние каникулы, да еще у мамы в Кораблино – ну чем не повод отдохнуть на речке Ранове!
Сунулся к мотоциклу, а он не заводится – бензобак пустой! Славка с другом пошел в гараж. Зажгли спичку и открутили пробку одной из бочек, чтоб посмотреть, есть ли там бензин. И грохнуло, и запылало все вокруг. Друг, весь в огне, помчался к милицейскому пруду, а Вячеслав стал срывать с себя горящую одежду, но все равно почти наполовину обгорел.
Боли он сразу не почувствовал, потому что был в шоке. Но потом на целый месяц впал в кому. И весь этот месяц к нему регулярно ездила вся родня, и в первую очередь, мать. Она в ту пору вместе с дочкой Зоей вела начальные классы в Алешинской школе. Так вот менялись сменами и ездили. Мать сидела у кровати сына, смотрела на его исхудавшее лицо и беззвучно плакала. Почему беззвучно? Да вдруг очнется Славик, а тут она со своими слезами! Нет, так не годится.
А еще и Анна Павловна, и Зоя, и родные дядьки Василий и Михаил Комягины регулярно сдавали кровь. Нужна была первая группа. И сдавали безропотно. 36 литров крови, не считая плазмы, понадобилось Вячеславу. И еще шесть пересадок кожи. И еще был опытный врач рязанского ожогового центра Юрий Храмов. Через месяц вышел из комы курсант. И сразу же спросил про друга, с которым на рыбалку собирался ехать. Друга к тому времени уже четыре недели как похоронили, но ему мама сказала, что тот находится в соседней палате…
А через два месяца Вячеслава комиссовали. Не стал он военным, но в душе всегда в армии, и готов был по первому зову встать на защиту любимой Родины.
А мама после той битвы за сына стала совсем седой.

Испытание дорогой
День Победы Комягины – Гладких – Жигаленко отмечали всегда с размахом и весело. Имели полное право. Аннушка – морячка, ее супруг Александр – бравый танкист, Зоя – дитя Победы, Славик тоже недалеко от этого дня ушел – ну подумаешь, четыре года с сестрой разница!
Зная о том, что в этом доме привечают каждого, кто переступит порог, мы и пришли к ним в канун очередного Дня Победы, чтобы проведать Анну Павловну и узнать, как сейчас живется ветерану.
Все были дома. И все сразу же подключились к обстоятельному разговору. Посыпались воспоминания. Были просмотрены десятки старых фотографий, которые позволили нам заглянуть и в симпатичное детство, и в бесшабашную юность, и в горячую зрелость…
Анна Павловна вспомнила про то, как она учителем в Алешне работала. Несколько километров от Кораблино преодолевала на чем придется. На мотоцикле сын возил ее иногда в школу, но больше – пешком да на попутках. И однажды, не выдержав, села и написала письмо в Министерство путей сообщения СССР. Мол, так и так, нельзя ли сделать остановку для «работяги» – так тогда назывался пригородный поезд – на 282-м километре? Хоть и рядом с городом, но ведь в этом месте с одной стороны железной дороги село Алешня, а с другой – Копцево и Муратовка. Обосновала Анна Павловна свое заявление тем, что легче будет добираться до дома и жителям соседних деревень Анновка, Николаевка и Мещерово… И вы можете себе представить: сделали остановку рабочего поезда на 282-м километре!
Долго мы еще беседовали в тот день с морпехом Анной. Когда она что-то подзабывала, дети – а у нее, кстати, 4 внука и 4 правнука – ей подсказывали, когда, кто и что.
И вы знаете, что больше всего поразило в этой простой русской женщине из рязанской глубинки? Счастливое лицо и внутренняя теплота, особенно когда она вспоминала про Победу, про Ладогу и Ленинград. И сразу же при этом становилась на несколько десятков лет моложе, словно она снова там, в Ленинграде. А еще в мае 1945-го…

Юрий Харин, Кораблино
Фото из архива автора