«Мы вернёмся к маю»

25.05.2025, 09:01

№37 (6341) от 23 мая 2025

В премьерном спектакле Скопинского театра «Предел» отменили все пришедшие с фронта похоронки

Слово «театр», по одной из версий, произошло от греческого глагола, означающего «видеть». Физика этого процесса объясняется сложной оптической системой человеческого глаза. Однако режиссер Скопинского театра «Предел» Владимир Дель предлагает своим гостям открывать навстречу спектаклям, прежде всего, сердце. Смотреть не рассудком, а чувствами. Новая работа «Марьина доля» – совместный творческий проект театра «Предел» города Скопина и театра «Местные жители» Скопинского района – это настоящее эмоциональное испытание. Короткая притча, поставленная по мотивам пьесы известного уральского драматурга Олега Богаева «Марьино поле», проведёт зрителей по острию самых пронзительных переживаний: от смерти и одиночества до торжества любви и надежды.

Узкая кровать с металлическим изголовьем, домотканая дорожка на полу, грубая табуретка, старинный увесистый сундук и тусклое окошко с резными деревянными наличниками. Под окном, как и полагается, три девицы. Три столетние старухи. Последние обитатели глухой, заброшенной деревушки. Сколько они тут живут, уж и не помнят, со счета сбились. Но, видно, пришла пора и честь знать. Засобиралась хозяйка избы Марья на тот свет. Обмылась, оделась («а яму не выкопала!»), на кровать улеглась. Проводили ее подружки, перекрестили и ушли поминать… Утром приходят, а она – живёхонькая! Сидит и чудные дела рассказывает!

Явился к ней ночью муж её Ваня, убитый на войне. Заглянул в окошко (как с того света), высокий, красивый, широкоплечий. Такой же молодой, как восемьдесят лет назад. Будто и не было всех этих лет… И рассказал, что все они, погибшие солдаты, живы! И вернутся к маю, «вровень к кануну победы», приедут «на литерных поездах», все в орденах и при параде! Так что пусть старухи не мешкают, а отправляются на станцию мужей встречать.

Вслед за драматургом режиссёр Владимир Дель отправляет своих героинь в невероятное, почти сказочное путешествие. В пути к ним присоединяются верные помощники: команда (не без споров и скандалов!) пополняется еще одной боевой подругой и её коровой, которая становится и кормилицей, и надежным «гужевым транспортом». По законам жанра подстерегают компанию и всяческие злоключения. Хитрый Леший, злой «гаишник» и даже безумный Гитлер – кажется, будто вся нечистая сила ополчилась против отважных странниц. Но идут русские женщины, не сворачивают. Перешагивают через траурную тень, которую настойчиво отбрасывает перекрестье оконной рамы. И твердят упрямо, как заклинание: «Живые они! Живые!»

Чем гротескней разрастается клубок сюрреалистического повествования, тем правдивей, как ни парадоксально, становятся его мотивы. Смерть вычеркивает человека из мира земного. Видимого глазами. Но в сердце – он остается навечно. Поэтому о своих давно сгинувших мужьях вдовы разговаривают как о живых. Да и себя ощущают не дряхлыми развалинами, а озорными девчонками. Хохочут, пританцовывают, вспоминают прежние обиды и радости, мечтают… Душевно затягивают песню и … вдруг срываются на скорбный плач! Это пронизывающее «Ооой, мооороооз, мооороооз!» еще долго разносится гулким эхом над сценой, погружая зрительный зал в оцепенение.

«Марьина доля» – сказка-быль, которая разрастается до библейской высоты. Из фантасмагоричной формы постепенно проступает подлинность и нравственная сила русских характеров. Эта основа задается в театре Владимира Деля его артистами. Учителя, школьники, сотрудники Домов культуры, банковские работники, налоговые инспекторы – представители, казалось бы, рядовых, подчас прозаических, профессий. Но все они приходят на сцену за опьяняющей магией творчества и вдохновения. И при этом сами наполняют спектакль своим опытом, мировоззрением и искренними эмоциями.

Неподражаемый «экипаж машины боевой»: Светлана Молодцова, Наталья Богатырь, Наталья Егорова во главе с Марией Сашниковой – это уникальные женские души, сильные и надёжные. Пронзительно звучит финальный монолог Маши в исполнении Марии Сашниковой, наряду с плачем Ярославны и плачем Евдокии над телом Дмитрия Донского, становясь примером высокого жанра.

Молодых Ивана и Марью играют одиннадцатиклассники Матвей Пузаткин и Полина Тузова. В этом странном лабиринте живых и мёртвых они странствуют друг за другом, как Орфей и Эвридика, отчаянно пытаясь удержать при встрече, но, увы, опять теряя при расставании. Символично, что образ юной Марьи-девушки к финалу трансформируется в образ Смерти, закладывая еще один поворот смыслов.

«Молчаливую», но от этого ничуть не менее важную роль – Коровы – мужественно исполняет Елизавета Шелыганова, буквально «впрягаясь» в этот нелегкий путь и решительно поедая пучки петрушки. Мужские образы ярко и с юмором создают Михаил Сивцов, Алексей Егоров, Сергей Фёдоров и Иван Фёдоров. В массовых сценах к актерскому ансамблю присоединяются Мария Воробьева, Татьяна Кравчук и Анастасия Година. В результате многолюдный коллектив просто заполняет небольшую сцену. И кажется, будто под победные звуки духового оркестра хлынули в театр праздничные скопинские улицы, перехлестнули через порог и ворвались в зал.

Это ощущение географической идентичности усиливается местным колоритом, который создается в спектакле диалектом, присущим этому региону, и, главное, нарядами. Все актрисы одеты в подлинные костюмы сел Скопинского района, и даже Корова «красуется» в чернавской рубахе (народные костюмы в театре трепетно сохраняются Ириной Дель).

Юбки-понёвы, фартуки-занавески, платки «с махрами» – когда-то все это богатство ткалось и шилось трудолюбивыми женскими руками, надежно хранилось в деревенских сундуках и бережно передавалось по наследству. Возможно, что одним из этих красных платочков махала безутешная секиринская Маша вслед своему Ване, уходящему на фронт. А после, получив похоронку, вытирала уголком занавески горькие слезы.

Когда это было? В Великую Отечественную? Первую Мировую? Турецкую, Японскую, Финскую? Даже с Куликова поля ждут своих мужей вечные вдовы. До сих пор ждут. И верят. И просят у нетерпеливой Смерти еще хоть немного отсрочки, еще хоть сто лет.

Чтобы прогремел, наконец, торжественный голос Левитана и объявил, что «все похоронки высланы по ошибке»! Тогда разорвется кровавое ожерелье в руках у Смерти, рассыплются красные бусины невыплаканных женских слёз. Прогудит далекий гудок паровоза, сердечной радостью отзовется стук колес. И на перрон ворвется долгожданный литерный поезд с мужьями-победителями! В конце концов «русский солдат на то и герой, что любое чудо сварганит»!