Вынесенная в заголовок стихотворная строка М.В. Ломоносова в наши дни часто приводится для того, чтобы в противовес ей обозначить проблему; сегодня у «юношей» мало стремления «питаться» науками из-за низкой доходности этого занятия. С этой мыслью я пришла в РГУ имени С.А. Есенина к проректору по научной работе, док-тору исторических наук, профессору Ю.И. Лосеву. Но на мой тезис – «молодежь не идет в науку» Юрий Иванович удивленно откликнулся; «Кто вам сказал? В нашем университете такой проблемы нет». С этого и начался наш разговор…
Р.В. – Юрий Иванович, но вот буквально на днях известный ученый и популяризатор науки Сергей Петрович Капица в одном из интервью сетовал, что в вузах нет молодых преподавателей, старые стали еще старше, деды учат внуков…
Ю.Л. – В Москве и других мегаполисах дело, действительно, обстоит так. Представьте себе: молодой человек, аспирант, у которого стипендия полторы-две тысячи, подрабатывает еще и ассистентом кафедры, получая за это семь – восемь тысяч. В Москве на эти деньги существовать нельзя, зато много возможностей устроиться в жизни более успешно, поступив на работу в какую-нибудь коммерческую структуру, коих в столице тьма. В провинции эта сфера пока ограничена, а жизнь значительно дешевле. Поэтому нет ничего удивительного в том, что молодые люди, со студенческой скамьи ощутившие вкус к науке, стараются поступить на очное или заочное отделение аспирантуры или прикрепиться к кафедре в качестве соискателя. Набор в аспирантуру у нас в последние годы постоянно возрастает, сейчас он в пределах 60-70 человек, соискателей же больше сотни. Могу сказать еще и о том, что в университете стабильно высокий уровень аспирантской подготовки. В этом году, который еще не завершился, у нас защищено уже 20 кандидатских диссертаций и, думаю, что к концу года к ним может прибавиться еще 10. Докторских диссертаций защищено 7.
Р.В. – Какие направления преимущественно выбираются? Есть ли тяга к гуманитарным наукам, которые в научной среде сейчас вроде бы не в почете?
Ю.Л. – Наш университет в большей степени гуманитарный, что естественно: ведь мы выросли из педагогического университета. Много диссертаций защищается, прежде всего, по истории: отечественной и всеобщей. Это не случайно. В Рязанской области с давних пор хорошо развито краеведение, сложилась довольно сильная историческая школа. Все это создает возможности для плодотворной работы со студентами, аспирантами. Поэтому на историческом факультете самое большое количество профессоров, которые, что характерно, выросли в своей, родной среде. Много также защищается диссертаций по педагогике, психологии, физике.
Р.В. – Какова зарплата молодого ученого и не только?
Ю.Л. – После того, как аспирант или соискатель станет кандидатом наук, он получает 13 – 15 тысяч рублей, что, повторяю, для провинции не так уж плохо. Если взять все категории преподавателей, то их средняя заработная плата в нашем вузе – 17,5 тысячи рублей. Конкретно у профессорско-преподавательского состава – 22 с половиной тысячи. И здесь мы превзошли даже некоторые вузы Москвы. Дело в том, что на зарплату преподавателей идет часть средств, получаемых от внебюджетного набора студентов. И если в этом году некоторые московские вузы недобрали как бюджетников, так и внебюджетников, то у нас по обеим позициям стабильно высокий набор.
Р.В. – Давайте теперь поговорим о ваших достижениях и целях, которые университет перед собою ставит.
Ю.Л. – Позиционируя себя как государственный университет, мы, прежде всего, хотим подтянуть качество подготовки технических специальностей. И такая возможность у нас есть благодаря поиску и достижениям наших ученых. В первую очередь, я имею в виду Николая Витальевича Коненкова, специалиста в области лазерной физики, и Константина Николаевича Гаврилова, занимающегося проблемами химии. Это ученые, без преувеличения можно сказать, известные во всем мире. Благодаря им такой важный показатель, как индекс научного цитирования, у нашего университета достаточно высокий – выше даже, чем у некоторых очень авторитетных в стране вузов.
Мы продолжаем очень бережно относиться к развитию педагогической науки. Наш диссертационный совет, где защищаются диссертации по педагогике, котируется в России. Каждый год через него проходит около двух десятков защит.
Р.В. – Проект закона об образовании вносит какие-то изменения в послевузовскую подготовку?
Ю.Л. – Там много предлагается всякого. Например, удлинить срок обучения в аспирантуре: очную – с трех лет до четырех, заочную – до пяти. Мне это представляется нецелесообразным. Высокое качество обучения можно обеспечить и в имеющиеся сроки. Надо улучшить селекцию, отбор студентов и выпускников. Уже на этой стадии можно достаточно точно определить потенциал каждого.
Р.В. – В университете имеется своя система такого отбора?
Ю.Л. – Конечно. Существует слой студентов, которые с первых дней обучения в вузе хотят заниматься научной работой. Такие ребята есть на всех факультетах, и мы стараемся их интерес еще больше разжечь. Например, проводим разнообразные научные конференции. За год их организуется до полутора сотен, фактически через день. Внутривузовские, межвузовские, с большим числом секций, чтобы могли выступить все желающие. Конечно, прежде всего стараемся, чтобы содержательный уровень конференций был высок, но в последние годы уделяем внимание и их менеджменту. Гости из других российских городов, из-за рубежа теперь всегда это отмечают и охотно приезжают повторно. И когда нас посещают мэтры различных наук, мы стараемся, чтобы они встретились с нашими студентами, поговорили. Если назвать те места, откуда к нам приезжают… Отовсюду – из Европы, США, Китая…
Р.В. – К нам приезжают, мы приезжаем и все теперь видим своими глазами. Многие говорят, что, присоединившись к Болонской конвенции, мы утрачиваем черты своеобразия нашего вузовского образования и от этого оно становится хуже.
Ю.Л. – Трудно сказать: лучше, хуже. Были разные организационные структуры подготовки специалистов. Существуют определенные системы мирового уровня. Так или иначе, сегодня мир – это одна большая деревня. Иметь какую-то свою специфику каждая страна может, но в целом, чтобы участвовать в мировых процессах, нужна единая система подготовки, и она становится унифицированной. В западных вузах, как правило, идет подготовка чисто специалистов, и мало кого интересует, что молодые люди делают, ступив за порог вуза. Мы, в силу сложившихся у нас традиций, недостатка материальной базы для отдыха, больше вникаем в студенческую жизнь – особенно тех ребят, которые живут в общежитиях. И, я думаю, нам это не надо утрачивать. С молодежью нужно работать, в том числе и привлекая ее к научной деятельности.