Это не обязательно актеры, писатели, журналисты и художники. Это люди, которые читали длинные статьи в газетах, ходили в театр и в кино, смотрели серьезные программы по телевизору, стояли в очередь за толстыми журналами. Как бы ни поругивали сегодня советскую действительность, тогда этот культурный слой становился год от года мощнее. К нему было модно принадлежать, как это ни странно звучит сегодня.
Валерия Майорова весь город знал не только потому, что его еженедельно показывали по телевизору. Он еще до телевизора состоялся как творческий человек: снимался в кино, играл в театре, ставил спектакли, вел знаменитые актерские капустники на старый Новый год, на которые собиралась вся Рязань. Капустники проводятся и сегодня, только «вся Рязань» на них не собирается. Вся Рязань сегодня вообще не собирается. Вы заметили, что выставки открываются в полупустых залах, на юбилеи приходят только юбиляры, презентация новой книги редко собирает больше десяти–двадцати участников… Культурный слой будто бы истончается, превращается в едва видную сетку, все еще нас скрепляющую, в тончайшую паутинку.
Конечно, двадцать лет назад мы были моложе, нам было интересно общаться друг с другом. Редакции газет – и большой, партийной, и особенно молодежной – были местом притягательным для местной «богемы». Да простят мне свидетели событий эти кавычки. Ну какая богема… Едва приходили в кабинет Игоря Крысанова и Саши Нефедова Валера Майоров и Сережа Донской, оттуда раздавался смачный такой мужской смех. И начинали подтягиваться люди. А если заглядывал в редакцию Женя Каширин, все затихали, изумляясь очередной партии замечательных фотографий, а потом Женя начинал что-то рассказывать в своей непередаваемой манере, и опять все хохотали. Как говорил Райкин, «эпоха была жуткая, жутчайшая эпоха»… но мы часто смеялись тогда.
Ходили в киноклуб и на джазовые фестивали, спорили о спектакле, поставленном Майоровым, «Завтра была война», постоянно толклись в фотолаборатории у Каширина, проводили какие-то рок-концерты… Был слой людей, которым все это было интересно. Где он теперь?
Мне возразят: и сегодня есть кино, джаз, фотовыставки, рок-фестивали, и у каждого из этих искусств есть свои поклонники. Вот именно – свои, сами по себе.
Может, все дело в том, что все встало на коммерческую основу – и кино, и музыка, и писательство, и фотодизайн? Все стоит денег и ищет денежных зрителей, участников, спонсоров. Или «советский ренессанс» закончился – у каждого свое хобби, свой узкий круг соратников, своя тусовка…
Наверное, все так и должно быть. Но не всегда. Культурный слой необходим для нормального общественного самочувствия. Нужны авторитеты, харизматические фигуры, популярные личности. Но обязательно – личности, которые возникают, зреют именно внутри этого щедрого культурного слоя. Мне недавно один рязанский писатель по этому поводу сказал: мы сами должны формировать этот культурный слой. И я с ним согласилась.
Не стоит рассчитывать, что этим будут заниматься властные мужи или государственные структуры. Люди с культурным багажом должны тянуться друг к другу, чтоб не пропасть поодиночке. Сегодня это не часто происходит, хотя люди такие есть: Игорь Крысанов организует свои «Беседки», бедствует, но действует киноклуб, Николай Плетнев рулит Дворцом молодежи. Площадки для общения есть, число их растет. А многолюдья на них не наблюдается.
Мы стремились все последние годы выпестовать свою индивидуальность и в результате совсем атомизировались. По закону спирали все должно вернуться на круги своя, стремление общаться в кругу интересных тебе людей должно вернуться к нам. И, может быть, нам удастся понять, как сочетаются между собой массовая культура и культурный слой.