Боязно говорить о патриотизме еще и потому, что велик риск скатиться в морализаторство, которое я, признаться, очень не люблю, да и права не имею морализировать. И все же обратиться к этой немодной и некомфортной сегодня теме меня побудил недавний случай.
Началось все с воскресного семейного обеда, во время которого мой сын-почемучка задал очередной «сакраментальный» вопрос, люблю ли я нашего домашнего кота, и если «да», то за что. Окончание вопроса поставило меня в тупик, и лучшего ответа, чем слова Гоши из кинофильма «Москва слезам не верит», я сразу и не придумала: люблю, потому что люблю. По правде сказать, любить этого усатого дармоеда не за что: мебель когтями испортил, цветы обгрыз, вазу разбил, и уже не первую. Но ведь это не главное. А что главное? И вообще, откуда у ребенка возникла мысль, что любят за что-то?
И надо же было такому случиться, что в тот же день ко мне с просьбой обратился знакомый студент. Он подготовил для некоего семинара доклад о трудностях, с которыми сталкиваются учащиеся и выпускники российских вузов, и просил меня посмотреть работу на предмет грамматических и прочих ошибок.
Суть доклада имела отчетливо пессимистический окрас, а общее содержание опиралось на следующие тезисы: получить качественное образование в России почти невозможно – оно доступно лишь избранным, чья исключительность определяется уровнем достатка родителей. Условий для учебы «у нас» тоже нет, так как отсутствует современная учебная литература, а мизерная стипендия вынуждает работать, тем самым отвлекая от познавательного процесса. Приводились доводы о невозможности трудоустройства после получения диплома, так как предлагаемая работа либо малооплачиваема, либо рассчитана на специалистов с опытом. Вывод работы опирался на данные социологического опроса авторитетного исследовательского центра, свидетельствующие о том, что об отъезде из России на постоянное место жительства в страны с более развитыми экономиками задумываются более 30% молодых россиян. А по данным Счетной палаты, за последние 10 лет из России уже уехало более миллиона граждан, примерно столько же, сколько после 1917 года.
Обращение к фактам было обоснованным, все, о чем говорилось в работе, имеет место быть. Тем не менее, сделав скидку на юношеский максимализм, я решила хоть немного изменить вектор развития доклада, попытаться вызвать у автора желание посмотреть на обозначенные проблемы с разных сторон. Чувствуя себя зайцем из анекдота, которому, судя по ушам, лет триста, я начала приводить доводы о том, что не все так однозначно, как кажется, что во все времена и в любой стране для того, чтобы что-то получить, нужно сначала отдать. Исчерпав логические аргументы и почти отчаявшись переубедить настырного собеседника, решила нанести последний «удар» и сказала: «Но это же родина твоя, ты ее любишь или как?» И услышала в ответ: «А за что?»
Так сложилось, что все явления, любые поступки, действия мы сегодня стараемся оценивать с практически-прагматической точки зрения. Это идеология рынка, просочившаяся во все сферы человеческих отношений. Тогда как любовь, долг, дружба – иррациональные понятия, но именно они лежат в основе семьи, сплачивают, спасают народы и государства в тяжелую пору. Говорить о них как о самом важном и сокровенном, и правда, неловко. Главное – не забывать.