И вдруг среди этого обворожительного стиля жизни – ужасающий диссонанс. В киоске возле метро «Охотный ряд» я покупаю книгу Андрея Максимова «Интеллигенция и гламур». Несколько выжимок из текста. Лозунг гламура – «быть богатым и знаменитым». Отличительные признаки: работа над формой и устранение всякого содержания. Уметь делать что-либо хорошо вовсе не обязательно и даже вредно. Главное – «светиться» в масс-медиа или в определенных кругах. Испытывать эйфорию от собственной персоны. Не забивать голову проблемами и вообще – жить легко (это называется – приручить жизнь). Гламурщики будут удивлены, пишет Максимов, узнав, что сталинский принцип «нет человека – нет проблемы» полностью совпадает с идеями гламура. Нет в тебе человека – и живи с кайфом.
Задача книги, впрочем, не в описании явления, а в попытке подтолкнуть читателя к размышлениям, почему гламур все-таки победил и что может сделать интеллигенция, чье историко-культурное предназначение на нынешнем этапе, констатирует автор, – вновь служить прослойкой, но на сей раз – между народом и гламуром. Кто из молодых гламурщиков забыл, интеллигенция – это учителя, врачи, писатели, артисты и прочие профессора и «ботаники», которые уверяют, что в библиотеке сидеть – хорошо, а ездить по ночным клубам на дорогой машине – это плохо. Честное слово, как в «Подкидыше» с неповторимой Фаиной Раневской: «Деточка, что ты хочешь, чтобы тебе оторвали голову или ехать на дачу?» «На дачу!» – кричит подкидыш. «Хотим быть, как Ксения Собчак и Тина Канделаки», – вопит молодежь. Они хоть нобелевских премий и не получали, а все равно богаты и знамениты.
Вслед за автором задумываешься, почему же интеллигенция в битве с гламуром потерпела сокрушительное поражение? Не потому ли, что по старой своей привычке начала бороться против плохих ценностей вместо того, чтобы утверждать свои?
Интеллигенция говорит, что богатство и слава любой ценой – это плохо, но почему кто-то должен этому верить? Гламурщик хочет быть счастливым здесь и сейчас, а ему предлагают всю жизнь мучиться над поиском смысла существования. Для него героем становится тот, кто зажигает по жизни.
Зажигает по жизни? Вот с этого места давайте поподробнее.
Быть не как все – страшно модная штука. А если эта инаковость абсолютно естественная, искренняя, то будьте уверены – любой гламурщик навострит свои ушки. Он ведь тоже шестым чувством понимает, что в мире его ценностей есть какой-то подвох, и не может освободиться от внутреннего недовольства. Жизнь-то идет быстро, а внутри скребет железный коготок – что-то надо еще, а вот что?.. А рядом незаметно живут люди, которые, представьте себе, не борются с твоими ценностями, не злословят по твоему поводу, не шипят на кухне, а искренне тащатся от другого. Они уважают ценности своего мира и образа жизни, и счастье их не броское, не кичливое, не в SPA-салоне сделанное, а такое скромно поблескивающее, не открыточное, но оно точно есть. Такой человек может самозабвенно фотографировать окружающую жизнь и вести архив старых видов города, рассказывать об истории кино или музыкальной культуры, вешать мемориальные доски на зданиях или собирать творческое наследие ушедших мастеров. И вокруг него начинают собираться люди, а некоторые даже подражать. «Другие», непохожие, всегда интереснее, чем те, кто рядом в SPA-салоне. За ними точно потянутся.
Есть в книжке у Максимова один эпизод-воспоминание. Однажды он спросил актера Сергея Юрского, чем сегодняшний театр отличается от старого. Сергей Юрьевич ответил: «Сегодня перестали использовать грим». Если нет в спектакле, в фильме людских характеров, то не нужен и актер-лицедей, достаточно актерского типажа супермена, киллера, полицейского...
Но, может быть, это временное явление, и вместе с концом эпохи гламура в кадр и в жизнь снова вернется человек?