Начать придется издалека. В 1972 году я закончил ВГИК, художественный факультет, отделение мультипликации, хотя вначале я учился на художника-постановщика игрового кино. Но где-то в середине III курса, посмотрев некоторые фильмы зарубежной и отечественной мультипликации, увидел возможность делать авторское кино для взрослых в анимации и перешел на другое отделение.
В конце учебы случились еще режиссерские курсы, и я уехал в Белоруссию создавать «национальную» анимацию. Там за год поставил по собственному сценарию мультфильм «Мальчик и птица». Съемочная группа на 100% состояла из дебютантов, тем не менее фильм получился. Я защитил диплом режиссера на «отлично», но Госкино положило фильм «на полку». Я был этим потрясен и громко хлопнул дверью в «Белорусьфильме». Надо было думать, как зарабатывать на жизнь и чем заниматься. Еще со студенческих времен я начал участвовать в московских молодежных выставках и прирабатывать книжной графикой. К тому же в дипломе об окончании художественного факультета в графе «специальность» стояло «графика». Вступил в Союз художников СССР, Белорусское отделение. В диплом посмотрели и определили: в секцию графики. Мне нравился офорт полной независимостью от кого-либо и богатейшими возможностями техники. Первая же моя серия «Воспоминание о детских играх» попала на республиканскую, а потом и на всесоюзную выставку.
В 1978 году я вернулся на постоянное жительство в Зарайск и перевелся в Московскую областную организацию Союза художников (МООСХ). Здесь я обрел почву под ногами в прямом и переносном смысле. Мне не нужно было искать сюжетов и героев – они были вокруг меня. Мои родные дома, башни кремля, колокольни и люди, такие знакомые и близкие. Каждый год создавал одну-две серии офортов – «Сельские труженики», «Сельские строители», «Среда обитания», «Человек на земле», «Жизнь провинции», «Зарайские жители» – и, естественно, показывал их на выставках. Короче, к 1990 году сложилась, по выражению Ивана Борисовича Порто, блестящего искусствоведа и обаятельного человека, «энциклопедия зарайской жизни». Я созрел для большой персональной выставки в залах МООСХа на Крутицком валу.
А в это время разваливался СССР. Но нас это как бы не касалось. Я даже успел к выставке выпустить иллюстрированный каталог за государственный счет. Выставка была достаточно оглушительная. И я подумал, что моя персональная выставка – прямой пьедестал для звания «Заслуженный художник».
С таким заявлением я обратился в бюро секции графики. «Ты что, старик, у нас тут очередь существует, ты будешь где-нибудь в конце десятки, – ответил мне председатель, – мы даже и рассматривать твое заявление не будем».
Но всякое сопротивление, как сопротивление материала, меня только подстегивает. И я с заявлением о выдвижении на звание обратился в правление МООСХа. Ну а дальше началась чиновничья волокита. Цепочка была длинная. Я не ходил, не просил, документы ходили сами по себе, и я уже и думать о них забыл. И вдруг, весной 1993 года, узнаю о том, что удостоен звания «Заслуженный художник РФ».
За это время в корне изменились условия существования художника в государстве. Исчезли государственные заказчики в лице Министерства культуры и Дирекции выставок СССР, Министерства культуры и Дирекции выставок РСФСР, развалились Художественный фонд и Союзы художников, которые тоже могли заключать творческие договора.
Что такое для меня был «творческий договор»? Я придумывал себе тему для серии больших офортов из четырех-пяти листов, ехал в Дома творчества «Сенеж» или «Челюскинская» и исполнял там свой замысел. Выполнить его можно было только на творческой даче, где есть офортная мастерская, потому что, чтобы вытравить большой офорт, нужны большие площади. В офортной мастерской должны быть, кроме собственно творческих мастерских, еще и лакокрасочная, смывочная, коптильня, акватинтный шкаф, плиты для плавления лака и акватинты, травильня и печатня с несколькими станками.
За 45-50 дней исполнял замысел, печатал небольшой тираж и нес его показать заказчику. Договор со мной заключали уже на готовое произведение, куда невозможно было вносить поправки. Худо-бедно, но я на это жил и даже к 1990 году накопил 5000 руб., чего могло хватить на покупку машины.
И вдруг все это рухнуло. Заказчик исчез, деньги превратились в мусор, я же превратился в «безработного», хотя мне этого даже никто не объяснил. В довершение ко всему у меня сгорела мастерская, которую выкупил в бывшем жилом двухэтажном доме в 1989 г. Так я оказался почти нищим.
Но стал нарождаться стихийный рынок, возникали галереи, появились дилеры, которые везли горы советского искусства за границу на продажу, при этом бессовестно обманывая художников. Ну и я вертелся, как мог.
Так, в 1994 году один обаятельный прохиндей вызвался торговать моими офортами в Индии, обещая золотые горы. Я отдал ему 15 больших офортов.
В это время в Дели и Бомбее организовывалось VIII международное триеннале «Индия-94». Были приглашены и художники из России. Но в Министерстве культуры РФ не нашлось ни денег, ни организатора, чтобы отправить туда работы российских мастеров. А этот замечательный прохиндей, вывезший в Индию кучу работ, и не только моих, проведал о ситуации и предложил их на выставку. Жюри отобрало 14 работ шести российских авторов. Всего в конкурсе участвовало 572 произведения 206 авторов из 37 стран. За печатную графику, за два офорта, премию присудили и мне. Это было, как гром среди ясного неба. Никогда еще ни один российский художник не награждался этой премией.
Я в Индии не был. Премию мне прислали через банк, а статуэтку привез тот самый краснобай, который присвоил оставшиеся у него 13 офортов за свои услуги, т.е. за то, что вовремя подсуетился.
После этой награды меня стали наперебой приглашать участвовать в биеналле и триеннале в разных странах, было по три-четыре приглашения в год. Я стал посылать свои офорты на эти конкурсы. Например, стал призером VIII международной триеннале печатной графики в Кракове (Польша). После этого меня и выдвинули на звание «Народный художник России».
В апреле 2002 года мне приносят правительственную телеграмму с поздравлением о присвоении звания «Народный художник РФ». Ей-богу, это было для меня полной неожиданностью.
Владимир Пименов