Процесс «раскрашивания» старых картин называется колоризацией. Голливуд использует его с 50-х годов ХХ века. В советском кино первым опытом колоризации называют великий «Броненосец «Потемкин», в котором Сергей Эйзенштейн лично в каждом из кадров окрасил поднятый над броненосцем красный флаг. Несколько лет назад вал колоризации настиг и наше кино. «Золушка», «Волга-Волга», «Цирк», «Веселые ребята», «Три тополя на Плющихе», «Берегись автомобиля»… Список можно продолжать. Пожалуй, самый большой поток откликов вызвало окрашивание знаменитого сериала Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». Ведь этот фильм новоявленные редакторы еще и сократили, убрав ненужные, на их взгляд, «длинноты». Тем самым нарушена ритмика и эстетика фильма, специально снятого на черно-белую пленку, что придавало ему характер исторической хроники. Да и длинноты фильма исходят из его замысла фильма-размышления о природе фашизма, о генезисе диктатуры, наконец, о сути работы разведчика в тылу врага, такой, какой ее еще не показывали в кино. Все это было сломано в раскрашенном и сиквестированном варианте без согласования с режиссером.
То же самое произошло с фильмом «В бой идут одни старики». Леонид Быков задумывал его черно-белым не от бедности, а потому, что видел фильм именно в этой эстетике, в которой кинохроника смотрится органичной и необходимой составляющей. Любой оператор знает, что черно-белый фильм снимается иначе, чем цветной, по-другому ставится свет, работают другие выразительные средства, даже знакомые лица актеров выглядят иначе. В любимом многими фильме Леонида Быкова умудрились раскрасить даже кинохронику. К протестам наследников актера и режиссера тоже не прислушались. Зачем? Так же «красивше»…
Такое современное убогое понимание красоты влечет за собой своеобразное проявление киноуродства, пренебрежение ценностью фильма как произведения искусства. Никому же не приходит в голову раскрашивать рисунки Леонардо или офорты Дюрера, раз уж технологически это стало возможным. Колоризация фильмов, между прочим, достаточно дорогой процесс. И для кого-то это просто способ заработать денег.
Здесь возникает и другая, почти философская проблема. Кинофильм – это произведение искусства или нет? Карен Шахназаров, например, считает, что кино, как правило, не имеет никакого отношения к искусству. Это прежде всего технология. И если следовать этой логике, колоризация старого кино – прежде всего демонстрация новых технологических возможностей киноиндустрии. Но между тем именно Карен Шахназаров, один из успешнейших наших режиссеров, наиболее активно выступает против раскрашивания старых советских фильмов, высказывая прежде всего эстетические претензии к новому старому продукту. В самом деле, и сегодня черно-белая фотография имеет собственную эстетическую ценность, несмотря на все возрастающие возможности цветной и цифровой фотосъемки. Хочется думать, что и к кино этот подход имеет отношение.
Проблема в том, что современный кинематограф превратился в испытательную площадку для новых и новых технологий, рано или поздно он может стать жертвой этих технологий, если уже не стал. Не удивлюсь, если в обозримом будущем начнется перевод старых фильмов в новый трехмерный формат, если сама технология станет менее затратной. Заковыка только в том, что в новом формате 3-d не удалось пока создать киношедевров. Все больше – кинотрюки. А получивший в этом году «Оскар» фильм «Артист» снят не только черно-белым, но и немым.
Если продюсеры намерены снимать кино исключительно для юной аудитории, не отягощенной знанием истории и высших достижений кинематографа, раскрашенные картинки будут приносить доход еще какое-то время. Но наряду с ними фильмы-оригиналы должны сохраняться и демонстрироваться такими, какими они задумывались и были сняты. Клубное кино, кино для гурманов должно жить и оставаться доступным для просмотров. Иначе так и будем радоваться кинотрюкам и свежему румянцу на давно знакомых лицах киногероев.