«Правда» за свой первый век знала взлеты и падения. Помнит собственный 10-миллионный тираж, случившийся в начале 90-х. Тогда это была главная и одна из лучших газет в стране. Читаю справочник телефонов сотрудников «Правды»: Дмитрий Валовой, Владимир Губарев, Юрий Черниченко, Сергей Селюк, Евгений Примаков. В «Правде» работали и печатались два Гайдара – Тимур и Егор, Татьяна Самолис, ставшая потом руководителем пресс-службы Внешней разведки, и Леонид Парфенов, который теперь вспоминает об этом с усмешкой. Можно что угодно говорить сегодня о той «Правде», но эта команда не умела работать плохо.
Уровень влиятельности главной партийной газеты страны сегодняшним СМИ и не снился. Критическая публикация в «Правде» влекла за собой оргвыводы на самом высоком уровне. Не сегодня сказано: «Журналист – не Фемида, а грузчик ее весов». Газета имела собственных корреспондентов во всех республиках и областях Союза и в 40 странах мира, редакция подчас знала ситуацию на местах лучше, чем кремлевские чиновники. Но за каждое опубликованное в газете слово автор отвечал если не головой, то собственным благополучием и здоровьем. В конфликтных ситуациях арбитром в споре журналиста с властью выступал всесильный комитет партийного контроля, не отличавшийся особенным человеколюбием.
Уровень распространенности «Правды» можно было бы сравнить с сегодняшним Интернетом. 10-миллионный тираж значит, что примерно каждый десятый советский человек каждый день читал именно эту газету. Оттого и письма в редакцию приносили мешками. В Интернете сегодня, говорят, сидит 40 процентов населения, но они читают разные тексты.
Это сегодня считается, что «Правда» только и занималась прославлением КПСС и ее ленинского ЦК. О проблемах писали. Людей защищали. С многочисленными письмами в редакцию работали. Карали, миловали, формировали общественное мнение. Тогда пресса была и арбитром, и адвокатом, и аналитиком, и политтехнологом. В государстве, где многие институты работают лишь формально, прессе приходится брать на себя не свойственные ей в демократическом обществе функции. Это, конечно, неправильно. Но так было. Именно в этом феномен советской печати, который сегодня пытаются изучать.
Сегодня у нас другая пресса и другая журналистика. Такой уровень аналитики, который поддерживали советские журналисты, невозможен теперь. Теперь эту работу берут на себя институты, аналитические центры, службы общественного мнения. Тогда их просто не было. Потому журналистам и приходилось заниматься анализом «на коленке». Но результаты такого анализа, если он сделан добросовестно, почти невозможно опровергнуть. Я не идеализирую журналистов прошлых лет. Они были разными, и выбор у них был ограничен. Из «Правды», например, почти не уходили по собственному желанию. Журналист имел возможность выбрать только собственную позицию в заданных обстоятельствах — написать правду или не написать, защитить обиженного или промолчать, высказать упреки в адрес высокопоставленного чиновника или не высказывать. Так что выбор у журналиста все-таки был.
Возможно ли сегодня повторение феномена «Правды»? Думаю, нет. Все дело в том, что «Правда» была не просто главной газетой страны. Это была партийная газета, то есть коллективный агитатор, организатор и пропагандист. Газета работала на идею, какой бы сомнительной она многим сегодня ни казалась. Да и КПСС была отнюдь не сегодняшней политической оппозицией, а правящей партией. Отсюда и влияние, и авторитет ее прессы. Проблема, поставленная в материалах «Правды», становилась легитимной. О ней можно было дискутировать, обсуждать ее. Точка зрения, высказанная в «Правде», приобретала официальный характер.
Сегодня есть партийная пресса, но нет того уровня ее влияния. Может, это и к лучшему. Ведь для того, чтобы сегодня у правящей партии была своя такая «Правда», нужна еще и такая «малость», как 6-я статья в Конституции о руководящей и направляющей роли партии. Возвращение ее в реальность не представляется возможным даже в причудливой российской действительности. Так что феномен «Правды» – в прошлом. Она остается коммунистической партийной газетой. Это тоже немало. Могла ведь и вовсе сгинуть, став «газетой гражданского согласия». Но это – не про партийную печать.
Зачем же сегодня изучают эту прошлую советскую журналистику? Так ведь есть что изучать. Приемы работы с информацией, навыки аналитики, убедительность, доказательность доводов, особенности языка – русского, и, что характерно, литературного. Так что не будем списывать со счетов век «Правды». Название у газеты такое креативное.