На исходе советского периода, вопреки эпохе, с легкостью крушившей авторитеты, расстававшейся с идеалами и принятыми нормами поведения, режиссеру Александру Прошкину удалось снять проникновенную, правдивую картину о трагической судьбе подлинного гения. Тем более удивительно, что еще через двадцать лет, когда страна вроде бы начала приходить в себя от пережитого кризиса 1990-х, катастрофа 1930-1940-х годов чуть было не повторилась – совсем недавно угроза уничтожения нависла над детищем академика – Павловской опытной станцией.
Павловская опытная станция Всероссийского научно-исследовательского института растениеводства им. Н.И. Вавилова, основанная в 1926 году по инициативе ученого в 30 километрах от Петербурга, сосредоточила богатейшую, насчитывающую более 10 тысяч образцов коллекцию культурных растений. Генофонд для нее был собран с разных уголков планеты, многие сорта представлены в единственном числе в России и в мире. Ежегодно генетический банк семян посещают селекционеры США, европейских и других стран мира.
И вот в 2010 году стало известно, что земли станции согласно распоряжению Росимущества собирается изъять Фонд содействия развитию жилищного строительства (РЖС). Поистине более циничного, варварского отношения к наследию великого ученого трудно представить. Только благодаря вмешательству Общественной палаты и своевременной реакции Президента 90 гектаров с бесценными растениями не пошли с молотка. Как стало известно в конце прошлого года, аукцион был сначала перенесен, а затем и вовсе отменен.
Несмотря на благополучное завершение этой истории, все-таки становится страшно: что было бы, не узнай о конфликте и не приди на помощь общественность? Ответ очевиден. Доставшиеся на сохранение от предыдущих поколений ценности, не задумываясь, срубили бы под корень, расчищая место под коробки многоэтажек.
Откуда такое своеволие и легкость в распоряжении историческим наследием, такое настойчивое желание к разрушению? Даже в Великую Отечественную войну, во время блокады Ленинграда, ученые ВИРа сами умирали от голода, но уникальную коллекцию, в которой были и семена хлебных злаков, не тронули. Кто знал, что придется отстаивать ее в мирное время от покушений чиновников…
Окончательно решить проблему Павловской опытной станции сможет только федеральный закон, ставящий под охрану научные коллекции растений и участки, на которых они расположены. Поручение разработать его Правительство получило от Дмитрия Медведева в 2011 году. Но дело, я думаю, не только в несовершенстве законодательной базы и даже не столько в ней.
Несмотря на то что об истории в обществе говорят с уважением – ее изучают в школах, ее берегут в музеях, ей посвятили на государственном уровне 2012 год, – не покидает ощущение, что, сетуя на невежество чиновников, мы забываем о самом главном. Далеко не каждый сможет назвать имена своих прабабушек и прадедушек, их малую родину, а упомянув, например, о предке-фронтовике, рассказать, на каком фронте тот сражался. Нам неинтересны порой собственные корни, что уж говорить об истории родного края, родной страны.
Как знать, когда положено начало этому забвению. Может быть, в 1917 году, перечеркнувшем все прошлое, заставившем выходцев из дворян, семьи «врагов народа», «кулаков» скрывать свое происхождение, выдумывать новые биографии, отказываться от преследуемых властью ближайших родственников. Может быть, и в другое время, для каждой семьи свое. Сегодня кто-то, спохватившись, начинает соединять оборванные ниточки, по крупицам составляя родословные, ища данные в архивах, расспрашивая пожилых родственников. Ведь очевидно, что в тот момент, когда внук забывает имя своей прабабки, рвется связь поколений, дня настоящего и будущего с минувшим.