Я впервые сидела в большом жюри. Не знакома лично ни с кем из 27 участниц конкурса. И потому наблюдала за происходящим несколько отстраненно, но с интересом: какие они, лучшие учителя области? Разные, но чем-то неуловимо похожие друг на друга. Наверное, профессия все-таки накладывает отпечаток на человека. Едем в автобусе к школе № 63, а две мои соседки наблюдают с комментариями за муками с трудом передвигающегося по утренней улице подвыпившего мужчины. И тут же сочиняют задачку о движении в пространстве тела по траектории зигзага. На такое способен только учитель, подумала я, к тому же, учитель физики.
Учителей физики среди участниц конкурса нет, но есть три учителя математики. Историков всего трое. Учитель химии один. В большинстве – словесники и учителя начальных классов. Это, конечно, делает честь нашему начальному образованию и статусу русского языка и литературы в современной школе. Но, согласитесь, наводит на размышления и перспективах инновационного развития страны. Большинство участниц конкурса принадлежат к двум возрастным группам – от 40 до 50 лет и от 30 до 40 лет (в каждой группе по 12 человек). Но есть и те, кому около шестидесяти, и не достигшие тридцати лет. Возрастного ценза у конкурса нет, но дефицит молодых профессионалов в современной школе очевиден. Как и дефицит мужчин. В этом году в конкурсе участвовали представители 22 муниципальных образований – больше, чем в прежние годы. Но среди них нет ни одного мужчины.
Между тем, сухая статистика не передает атмосферы состязания учителей. Они страшно волнуются и зачастую не уверены в себе. Вот если бы каждой участнице дать возможность провести свой урок со своими учениками, в стенах родной школы, сразу было бы видно, кто чего стоит, мечтаю я. Но понимаю, что демонстрация профессиональных навыков в незнакомой, почти экстремальной обстановке – важнейшее условие конкурса. Дома и стены помогают. Но попробуй обойтись без помощников.
Надо сказать, что вообще в этом году региональный конкурс был по своему содержанию максимально приближен к российскому. Этим объясняется и его метапредметная заданность. Не пугайтесь научных терминов. Имеется в виду связь преподавания отдельных предметов в школе с необходимостью сформировать у ребенка целостную картину мира. Мы все время считали, чем больше ребенок получит информации в школе, тем образованнее станет. Теперь в Интернете перед нашими детьми открыто море информации, а они не способны пересказать параграф из учебника или понять, о чем написано стихотворение. Как преодолеть эту немоту и языковую беспомощность современных компьютерных детей? Кстати, победительница конкурса Мария Булганина на своем мастер-классе попыталась решить именно эту проблему. И научить ребенка осмысливать полученную информацию в понятных ему формах. Как оказалось, достаточно удачно.
Поистине универсальных знаний требует сегодняшняя школа от педагога. Но где взять такого универсала? Российское Министерство образования считает, что в университетах. Но кто сказал, что выпускники университетов пойдут прямиком в школу? Пединститутов у нас теперь почти нет. Все они переименованы в университеты, но вряд ли стали ими в классическом понимании слова. Вот только педагогические колледжи еще растят из своих студентов учителей, преподаватели ведут их за руку в школу, на практику, разбирают потом проведенные уроки… А что потом? Высшее образование рассчитано на взрослого, ответственно выбирающего специальность человека. Но при этом педагогические навыки уходят на второй план. Выпускник с университетским дипломом может постигнуть все тайны стихосложения и при этом всю жизнь удивляться, почему школьникам нет до него никакого дела. Только две - три участницы конкурса смогли продемонстрировать свою педагогическую универсальность – знание не только предмета, но и ребенка. Современного ребенка, так не похожего на школьников даже начала 2000-х. Я с удивлением наблюдала за тем, как лучшие наши учителя игнорируют интерактивную доску – она им мешает, они не знают, что с ней делать. А дети знают.
И уж совсем не получилась на конкурсе открытая дискуссия финалистов, на которой обсуждали, между прочим, актуальнейший вопрос: может ли школа сохранить здоровье школьника, каково будущее нашей школы? Понятно, что учительская профессия мало располагает к дискуссии. В самом деле, какой педагог позволит себе дискуссировать с учеником на равных. Только гениальный. Гении нынче – редкость. Но спорить с коллегами тоже не слишком удается. Кто - то отдает дань самоотчету, кто-то припоминает кстати актуальные заявления главы государства, кто - то дополняет уже сказанное тем, о чем сказать не успели. Никто ни с кем не спорит. О том, что в нашем обществе напрочь утрачена культура дискуссии, даже напоминать не хочется. Но навыки надо восстанавливать. Для этого проводятся тренинги, открываются разного рода дискуссионные площадки. Учителя в силу своего особого статуса должны, обязаны уметь высказывать и отстаивать свою точку зрения. Или хотя бы иметь ее. А площадки для дискуссий найдутся. В том же клубе «Учитель года», например, где собрались лучшие учителя региона, победители вот уже двадцати профессиональных конкурсов. Кстати, на региональном конкурсе «Учитель года» одноименный клуб вручил собственный приз Елене Воробьевой, учительнице математики из Демушкинской средней школы Сасовского района.
Выходит, что мне мало что на конкурсе понравилось? Это не так. Нашлись на нем учителя, которых я не смогу, не посмею забыть, следуя указанию поэта. Имеет ли шанс пробиться в число лучших в России учителей Мария Булганина? Конечно, имеет. Региональный конкурс дал ей такой шанс. Такого уровня профессиональное общение вряд ли останется бесследным. У юной, обаятельной учительницы из Касимовского района есть время для подготовки к российскому этапу конкурса. Пожелаем ей удачи, успеха, профессионального взлета на высшие ступени мастерства. У нее для этого есть большой внутренний потенциал.
Когда на торжественно украшенную сцену Дворца детского творчества поднялись практически все участники областного конкурса «Учитель года», было радостно за них. Потому, что в этом году их победу на районном и городском уровнях смогли достойно отметить. Потому, что практически для каждой из них нашелся приз в той или иной номинации. Хорошо и то, что финалисты конкурса по распоряжению Губернатора в течение года будут получать приличную надбавку к заплате, а трое победительниц удостоены денежных премий. Это желание поднять на новую высоту статус учителя в Год учителя, очевидно.
Участие в такого рода конкурсах, конечно, надо мотивировать. Это ведь как Олимпиада. К ней долго готовятся. Она быстро проходит. И снова начинается длительный период подготовки к главному старту. Так может быть, для того, чтобы победить на национальном конкурсе, как это уже случалось уже дважды с рязанскими учителями, нужно растить таланты? Поощрять их и заниматься их селекцией? Искать и находить лучших из лучших. Работаем же мы с одаренными детьми. Почему же не находится времени, сил и средств на одаренных взрослых? Кому-то моя идея, возможно, покажется пустым прожектерством. Но именно проектный путь подготовки лучшего учителя года может дать результат на российском уровне. Почему бы ни попробовать?
Очень давно два писателя беседовали в славном городе Ялте. И один говорил другому: «Если бы вы знали, как необходим русской деревне хороший, умный, образованный учитель. У нас в России его необходимо поставить в какие-то особые условия, и это нужно сделать скорее, если мы понимаем, что без широкого образования народа государство развалится, как дом, сложенный из плохо обожженного кирпича». Так Антон Павлович Чехов говорил Максиму Горькому. Сто семь лет прошло, а сказано будто сегодня.