А как же быть с теми, кто достиг возраста уголовной ответственности? Сегодня мало кто верит, что тюрьма способна перевоспитать оступившегося. Скорее, наоборот, она становится копилкой негативного опыта и определяет дальнейший жизненный путь подростка. Как изменить ситуацию? Пожалуй, только специалисты знакомы с методом восстановительной медиации, а между тем он достаточно эффективен и уже дает положительные результаты.
Познакомиться с новыми веяниями на поприще ювенальной юстиции рязанцы смогли на семинаре проекта ТАСИС, который состоялся в Рязанской областной Думе в минувший понедельник. Из-за нелетной ситуации, сложившейся в связи с извержением исландского вулкана, прилететь из Брюсселя не смог руководитель проекта Евросоюза профессор Игорь Пеллицциари, но заместитель руководителя Николай Шевченко и правовые эксперты Рустем Максудов и Эльга Сюкияйнен достойно представили тему семинара: «Восстановительный подход в работе с правонарушениями и конфликтами с участием несовершеннолетних».
Заинтересованность в решении проблемы детской преступности была настолько ярко выражена, что семинар вылился в жаркий диспут с изложением точки зрения оппонентов. Главному докладчику – председателю Всероссийской ассоциации восстановительной медиации, президенту общественного центра «Судебно-правовая реформа» Рустему Максудову пришлось ответить на десятки вопросов разгоряченных участников семинара.
Итак, что же подразумевается под понятием «восстановительного правосудия»? По мнению докладчика, у нас в стране превалирует карательная модель уголовного правосудия. Государство озабочено тем, чтобы наказать виновного, но при этом мало внимания уделяется жертве преступления, ее глубоким внутренним переживаниям. Карательное правосудие усугубляется тем, что к детям закон относится практически так же, как и ко взрослым. Однако очень часто подросток просто не осознает содеянного, поступает не «со зла», а по недомыслию или за компанию.
Научить несовершеннолетних осознавать свои противоправные действия и брать на себя за них ответственность – одна из составляющих метода восстановительного правосудия. Подросток должен не просто осознать вину, но и почувствовать потребность загладить ее пред потерпевшим, возместить ущерб, попросить прощение. А для этого жертва и преступник должны непосредственно пообщаться друг с другом при помощи специалиста-медиатора. Эффективность такого общения не стоит приуменьшать.
На семинаре был показан видеосюжет, где парнишка, угнавший автомобиль из желания покататься, почувствовал стыд за свой поступок только тогда, когда посмотрел в глаза хозяину машины. У него возникло желание самому возместить материальный ущерб, что он и сделал, устроившись на работу. Последовало досудебное примирение сторон. В итоге парень не попал в колонию, а вернулся к нормальной жизни – устроился работать в автосервис и со временем купил себе машину.
По мнению Рустема Максудова, восстановительная медиация – это процесс, при котором создаются условия для восстановления способности людей понимать друг друга и договариваться о приемлемых вариантах решения проблем, возникших в результате конфликтных или криминальных ситуаций. Именно поэтому ядром восстановительных программ являются встречи конфликтующих сторон или жертвы и правонарушителя, где дирижирует процессом общения ведущий, или по-другому – медиатор.
Эта технология нашла полное понимание среди участников семинара – как судей, так и представителей общественности. Судьи давно выступают миротворцами в делах небольшой тяжести. Споры разгорелись вокруг введения в стране ювенальных судов, то есть специальных судов для несовершеннолетних. Такая практика давно существует на Западе. Прообраз ювенальной юстиции был и в дореволюционной России. Однако, несмотря на прогрессивность идеи, в ближайшее время российские законодатели не предполагают введения в стране ювенальных судов. Тем не менее церковь и религиозная общественность относятся крайне негативно к самой постановке вопроса. Уже начаты сборы подписей против ювенальных судов. По их мнению, права ребенка не могут быть отделены от прав родителей. Тем более, они считают недопустимым изымать детей из семьи. Противники идеи ошибочно ставят знак равенства между судами для несовершеннолетних и «отъемом детей» у родителей.
Однако с такой позицией не согласны ни представители Детского фонда, ни представители власти. Каждому здравомыслящему человеку ясно, что ребенок не может полноценно развиваться в асоциальных семьях, где родители пьют и дебоширят. Именно дети из таких семей, оставшиеся без надзора, пополняют отряд малолетних правонарушителей.
Председатель областного суда Анатолий Музюкин, высоко оценив метод восстановительной медиации, в то же время не согласился с утверждением докладчика, что в отношении подростков преобладает карательное правосудие. Он привел такие цифры: в 2009 году в нашей области был реально осужден всего 21 подросток из 191-го, представшего перед судом. Председатель Советского районного суда Елена Сапунова уточнила, что 50 процентов всех уголовных дел небольшой тяжести в отношении несовершеннолетних заканчиваются примирением сторон.
На семинаре большую поддержку участников нашла практика попечительства над трудными подростками. Воплотить ее в жизнь в том виде, в котором она существовала в дореволюционной России, сейчас невозможно, но новые формы вполне приемлемы. Не без интереса слушателями был воспринят экскурс в историю ювенальной юстиции США, Франции и других западных стран. При этом выступавшие подчеркивали, что не стоит слепо копировать чужой опыт, каким бы замечательным он ни был. В России свои давние традиции в работе с трудными подростками.