Сегодня ему исполняется 75 лет. В это трудно поверить, хотя дата серьезная. Он не дожил и до пятидесяти, поэтому в памяти навсегда остался молодым, сорокалетним представителем поколения детей 37-го года.
Он не ушел из нашей жизни – на виду, на слуху. О нем снимают кино, и не только документальное, его песни все чаще и чаще звучат в исполнении современных артистов. Когда-то казалось, что никто, кроме него, не споет так его песен. Поют. Не так, как он, по-другому. Молодые знают и слушают Высоцкого. Я спрашивала в магазине, диски с его записями расходятся.
Наше время, через тридцать лет после смерти, сотворило миф о Высоцком. Постарались друзья, жены, современники и потомки. Миф оказался живучим и отделился от песен. И мы, ощущавшие его современником, реально живущим рядом человеком, сегодня пытаемся уже отделить в нем истину от мифа.
Высоцкий, конечно, феноменальное явление, совершенно непонятное поколению информационного бума. Человека, которого не показывали по телевизору, о котором не писали в газетах, знала и слушала вся страна. У него не было продюсеров, гастролей, афиш, но его принимали стадионы. При его жизни вышли две маленькие пластинки, а песни звучали повсюду. Средства массовой информации не сделали ничего для его славы и популярности, а популярность была абсолютной. Ему не нужны были Интернет и компьютер, а СМИ в стране не обладали абсолютной властью, даже четвертой. Информация о Высоцком в СССР распространялась по другим каналам.
Среди любителей песен Высоцкого – и академик, и герой, и мореплаватель, и плотник. В его песнях была понятная многим интонация. В них иногда и слова были расставлены не по правилам, и рифма хромала. Но интонация искупала все. Как у Чехова – обычные слова в понятном порядке, но если интонацию не поймаешь, сыграть это невозможно. Высоцкий все-таки был поющим актером, для него было главным поймать характер, настроение, интонацию. Именно поэтому лучше всех поют его песни люди с даром лицедея.
Высоцкий никогда не был борцом с режимом, как бы сегодня нас не пытались убедить в обратном. Режим за ним присматривал, как присматривал за всеми творческими людьми. Ему многое не позволялось, но и позволялось многое. Достаточно сказать, что его жена была членом компартии Франции. Проблема его в отношениях с властью была не в том, что он пел или сколько он пил. Просто он хотел быть свободным человеком в несвободной стране. В этом была его проблема. И еще. Он очень хотел быть признанным официально поэтом. Хотел печататься, издаваться. Нам этого сегодня не понять. Зачем? Его ведь и так все знали, а большие люди приглашали петь. Но он хотел, чтобы его считали поэтом, а не только певцом и артистом. Ведь «поэт в России больше, чем поэт». Если бы туповатая власть позволила ему это, он бы так не мучился от нереализованности.
Шестидесятники считали его младшим товарищем, иногда похлопывали по плечу с долей снисхождения. Он этого не терпел, как не терпит такого к себе отношения всякая состоявшаяся творческая личность. Он был из другого поколения – поколения детей войны, осознавших себя как отдельная, самостоятельная личность, индивидуальность, поодиночке защищавших свои личностные ценности. Вне коллектива, отдельно от тусовки, сами по себе они творили свою судьбу, прокладывали свою колею. Погодки и одногодки Высоцкого – Александр Вампилов, Белла Ахмадулина, Венедикт Ерофеев, Геннадий Шпаликов… Люди, взлетевшие ввысь почти по вертикали, не признававшие другой траектории движения.
Сегодня нам просто не хватает личности масштаба Высоцкого, способной подобным образом выразить наше время. Все измельчало вокруг, выросли только амбиции. А наши дети могут нам позавидовать. У нас был и есть Высоцкий.