Это был обычный выезд общественников совместно с представителями организаций, контролирующих регулярность вывоза бытового мусора. В состав этой «бригады» входили и представители СМИ. Взяли интервью у прохожих, телевизионщики записали «синхрон» с депутатом. Задержались, чтобы доснять «картинку».
Место, где стояли контейнеры, выбрано было случайно и ничем примечательным не отличалось. Какие-то картонки, старые вещи. Между пакетами с тряпьем на коробке от компьютера – большой серый альбом с фотографиями. Такие в восьмидесятых и позже покупали солдаты-срочники для оформления дембельских альбомов.
Уголки снимков высовывались из альбома в большом количестве. Рука невольно потянулась, открыла первую страницу.
С большой фотографии смотрела группа уволенных в запас солдат-срочников с чемоданами, в парадной одежде. У парней светлые лица, читается уверенность в своих силах и завтрашнем дне. Интересно, когда это было? На обороте короткая надпись: «Это мы!» Тут же снимок симпатичного паренька в тельняшке, десантника. Лихо сдвинут берет. Наверное, не одной девчонке вскружил голову. Он широко улыбается, в глазах – весна и молодой задор. На другой фотографии – лицо девушки с русыми кудряшками. На обороте надпись: «На добрую память Николаю от Вали».
Где вы сейчас, Валя и Коля? Кем были друг другу? Почему вместо долгой памяти кто-то обрек вас на вечное забвенье? На развороте альбома – фотографии парней с доски почета: Сабуркин П.А., Мясников В.А., Курочкин Р.Д…
А вот вырезанный из журнала снимок маршала Устинова и пачка писем. Разборчиво читается адрес, аккуратно написанный женским почерком…
Мы закрыли альбом, которым тут же заинтересовался какой-то прохожий…
«Действительно, а как надо было поступить тому, кто больше не нуждался в альбоме?», – спросили у неравнодушного. «Я бы оставил. Каждая фотография сохраняет частичку энергетики изображенных на ней людей, поэтому выбрасывать снимки нельзя, а мои знакомые утверждают, что ненужным воспоминаниям самое место на помойке. От них надо избавляться. Например, сжигать», – сказал мужчина и пообещал, что заберет альбом, узнает у соседей, может, кто-то знает людей на фотографиях…
Уже в машине на ум приходят пушкинские строки «Сожженного письма»:
Прощай, письмо любви!
прощай: она велела.
Как долго медлил я!
Как долго не хотела
Рука предать огню
все радости мои!
Но ведь если в те времена открытки, письма, изображения людей берегли, передавая детям, то сейчас мало кто этим дорожит. Мы с братом недавно спохватились. Снимаем копии фотографий писем давно ушедших из жизни родственников. Хотелось бы оставить детям память о них, чтобы знали, кто и откуда, но информации уже явно недостаточно.
А этот альбом. Кому он принадлежал? Живы ли люди, запечатленные на снимках? Забрал ли его мужчина с собой, как пообещал? А вдруг нет?
Воображение живо рисует, как фотографии и письма раздувает ветер. Они разлетаются, падают в грязь возле мусорного бака, пока дворник не сметет их…
И даже не хочется думать, что где-нибудь на одной из таких фотографий можем оказаться мы.