Краеведение – это всегда краелюбие, оно отражает ощущение интереса к своей родине и формируется, скорее, не разумом, а душой, сердечной привязанностью… Такая мысль часто звучит в выступлениях С.О. Шмидта, председателя Союза краеведов России. Тот, кто согласен с нею, понимает, насколько важно сейчас, в период становления новой России, поощрять краеведческое движение, в первую очередь – среди детей. В нашей области недавно прошли VIII областной конкурс по школьному краеведению «Рязанская земля. История. Памятники. Люди», а также 16-й рязанский городской фестиваль школьных музеев. Мероприятия говорят о том, что краеведению как средству воспитания молодежи в наших школах придается большое значение. Однако это не означает отсутствия здесь всяких проблем. Они сейчас, быть может, не очень видны, но со временем проявят себя куда заметнее. Об этом шла речь в беседе корреспондента газеты с начальником отдела краеведения областного центра детско-юношеского туризма и экскурсий, преподавателем истории и руководителем клуба рязанских археологов «Вятич» Михаилом Федоровичем Третьяковым.
Р.В. – Михаил Федорович, история краеведческих конференций, а в последние годы – конкурсов в нашей области насчитывает более сорока лет. За это время в российской педагогике случилось много крутых поворотов. Например, всячески превозносили трудовое воспитание, а теперь о нем забыли совсем… А вот краеведению в школах много лет верны. Хотя, быть может, это особенность только Рязанской области?
М.Т. – Везде примерно одинаково: в Рязани, в Туле, во Владимире… Но я бы не сказал, что краеведением все эти годы и вообще, если брать прошлый век, занимались с одинаковым энтузиазмом. Работа шла как бы по синусоиде: то всплеск, то провал… В двадцатые годы прошлого века краеведческие исследования были очень активными. На Рязанщине ими занимались такие известные ученые, как Лебедева, Мансуров, Яхонтов. В следующее десятилетие работа почти свелась на нет, многие ученые подверглись гонениям. Новый всплеск наблюдался в середине сороковых годов, а в семидесятых, когда краеведение было введено в строгие идеологические рамки, им стало заниматься не очень интересно. Потом новый взлет – на волне перестройки. Но здесь вновь вмешалась идеология. Советская эпоха, оказывается, «не та», и многие школьные музеи стали разваливаться. В одной школе пошел на помойку музей, посвященный делегатам партийных съездов, в другой – музей о рязанцах-участниках первой революции в Москве. Собирали его две сестры, учительницы-«географички». Люди отдавали им «для истории» свои письма, фотографии. И все это выбросили! Нужен кабинет английского языка. Хорошо: если музей без надобности – закройте его. Но экспонаты, документы зачем выбрасывать? Отдайте их в государственные музеи, архив! Советская или какая другая эпоха – это все наша история! Нет, были уничтожены многие ее ценные свидетельства. Вот почему я противник школьных музеев, хотя и занимаюсь ими по работе.
Р.В. – Постойте, вы противник школьных музеев?.. Почему?
М.Т. – Нет ответственности руководителя учебного заведения за сохранность исторических документов.
Р.В. – Тогда во что должен выливаться краеведческий поиск?
М.Т. – Если вы находите интересный исторический документ, сделайте его копию и оставьте ее в школе, а подлинник отдайте в госхранилище. Вот по-настоящему профессиональное отношение к делу. В начале восьмидесятых годов директор одного из районных краеведческих музеев поведала мне страшную тайну. В экспозиции музея была одна уникальная древняя вещичка, найденная известным ученым, и у директора болела душа: а вдруг ее украдут? Под предлогом реставрации она отправила ее в Государственный исторический музей и там оставила, а на свою витрину выставила муляж. И я ее очень хорошо понимаю. Школьный музей – даже не районный, и разве мало было случаев, когда такие музеи разграбляли? И потом: организует музей, как правило, учитель-подвижник, увлеченный человек. Но все-таки и для него настает момент, когда из школы надо уходить. Кому вручить свое детище? Можно пока не беспокоиться, например, за музей космонавтики школы №16. Там дело своего отца, учителя физики Виктора Кузьмича Шурчкова, готова принять и уже частично приняла его дочь – учительница. Такой вот своего рода семейный подряд. Но ведь часто бывает, что оставленный музей отдают кому попало, а этот человек не имеет ни призвания, ни желания заниматься краеведением. Поскольку многим нынешним руководителям школьных музеев уже за пятьдесят лет, легко себе представить, какая в будущем может возникнуть проблема. Между тем в разных официальных документах ставится задача развивать краеведение как средство патриотического воспитания, увеличивать число школьных музеев едва ли не в геометрической прогрессии.
Р.В. – А почему вы (я имею в виду краеведов со стажем) не подготовили себе молодую смену?
М.Т. – А потому что за прошедший обозримый период молодые учителя почти не шли в школу, из кого было готовить-то? К тому же надо иметь в виду, что руководить школьным краеведческим музеем непросто: нужно работать в архивах, вести инвентарную книгу и прочее. На все надо время. А за музейную работу в школе не платят. Платят за уроки. Вот педагог и стремится набрать себе полторы-две ставки. До музея ли тут?
Р.В. – Я была на закрытии областного конкурса по краеведению. Пока никакого упадка не чувствуется. Ребята прошли серьезные испытания, и те, которые оказались лучшими из лучших, были довольны и счастливы. Но среди научных руководителей призеров и победителей часто встречаются уже известные имена.
М.Т. – За много лет сложились и существуют определенные краеведческие школы. В направлении «Этнография», например, традиционно соперничают Сараевский район в лице педагога дополнительного образования районного Дома детского творчества Галины Алексеевны Кармацкой, Клепиковский район, который представляет учительница физкультуры Колесниковской школы Валентина Алексеевна Антошечкина, и Кадомский, где в средней школе райцентра работает педагог от нашего центра Елена Федоровна Михайлина. Все эти руководители сами пишут научные работы, периодически печатаются в серьезных изданиях и своей эрудицией, увлеченностью очень благотворно влияют на детей, возбуждая в них интерес к своей малой родине, ее истории, традициям. В этом году, как и в прошлом, победителем конкурса в номинации «Этнография» стала Галя Поисова из Сараев. Мы хотим отправить ее на конкурс всероссийский, где, кстати, в прошлом году она была призером.
Р.В. – Школьные занятия краеведением бывают отправной точкой в жизнь. Как, например, для юного этнографа Паши Серина из Лесновской школы Шиловского района, которому и вы, и некоторые другие знающие и неравнодушные люди помогли в сложных жизненных обстоятельствах. Он закончил РГУ имени С.А. Есенина, а теперь, как мне сказали, третий год учится в аспирантуре института этнографии и антропологии РАН, пишет кандидатскую диссертацию, при этом поддерживает связь со школьными рязанскими краеведами.
М.Т. – Я могу и еще подобные примеры привести. Михаил Сергеевич Маслов, кандидат исторических наук, руководил на конкурсе секцией «Военная история». Он тоже из нашенских.
Р.В. – Краеведение ценно тем, что оно – для души. А то в школе все тесты, тесты…
М.Т. – Только надо держаться на определенном уровне и развиваться. Ведь все начиналось когда-то довольно упрощенно: конференция – в один день, лучшие работы определялись на глазок, ребенок прочитал доклад, и все – то ли он сам его написал, то ли кто… Теперь мы требуем исследовательского, научного подхода, защиты проекта, подтверждения факта документами. Это и должно воспитывать уважение к родной истории.