Недополучение российской стороной 4 млрд. долларов в год за газ с соседней страны – это серьезная цифра. Конечно, дружба и конструктивные отношения с украинским народом России дороже, но их еще надо добиться. Также, впрочем, как и компромисса с украинской политической и экономической элитой по этому поводу. Но Россия пошла на это соглашение, хорошо представляя себе его отдаленные результаты. Они важнее, чем сиюминутный расчет.
Текущая неделя вообще очень энергичная для российского руководства. Президент Дмитрий Медведев побывал с официальным визитом в Норвегии и Дании, глава правительства Владимир Путин посетил Австрию и Италию. Отношения с Норвегией у России давно непростые. Проблемы разделения континентального шельфа и морских пространств в Баренцевом и Северном морях, Шпицберген, соглашение по рыболовству, наконец, совместное освоение Штокмановского месторождения газа, которое пока не началось. По каждому из этих вопросов проведены переговоры, по некоторым достигнуты результаты. И это хорошо иллюстрирует серьезность отношения российского руководства к развитию нашего Севера. Там у нас много проблем и много интересов. Откладывать их решение и осуществление дальше уже некуда. Ведь Север интересует теперь не только нас.
Владимир Путин, похоже, взял на себя завершение договоренностей по двум газовым проектам России – Северному и Южному потокам. Вовлекая в круг Южного потока Австрию и заручившись поддержкой Италии, глава российского правительства практически собрал в единое целое сложную мозаику европейских партнеров, заинтересованных в российском газе. Собрать ее на юге Европы было труднее, чем на севере, где у Газпрома в качестве поставщика просто нет альтернативы.
Все эти действия Дмитрия Медведева и Владимира Путина создают представление о том, какого рода ручное управление требуется стране для того, чтобы ускорить процесс послекризисного восстановления экономики. Ничего само собой не заработает. Надо создавать точки роста, искать источники доходов и перспективные направления развития. Меня упрекнут: что же мы опять будем за счет газа расти и развиваться? А нет у нас пока других источников. Хотя и их можно искать и находить. Хотите пример? Закрытие Черкизовского рынка в прошлом году повлекло за собой рост спроса на российский текстиль на 10 -15 процентов. Удорожание импорта привело к оживлению производства обуви российскими предприятиями. Но импортозамещение проявляет себя после каждого экономического кризиса. Правда, весьма недолго.
Другие же, модернизированные источники роста требуют сил, финансов, специалистов. Не случайно не так давно Дмитрий Медведев собрал вместе с президиумом Госсовета президиум совета по науке, технологиям, образованию и президиум совета по культуре и искусству. Органы эти, конечно, прежде всего совещательные. Но Президент пытается внести в общество именно эту повестку дня – о развитии творческих способностей детей и молодежи. Российское образование должно готовить новое поколение к условиям жизни в высококонкурентной среде. Это трудно, но возможно сделать. У нас есть такой опыт, когда после гражданской войны страна создавала новое поколение исследователей, инженеров, созидателей. А они потом осуществили модернизацию страны невиданного прежде масштаба. Нас это не касается? Касается. Какое образование получают наши дети, чему они будут учиться в вузах?
На текущей неделе с ректорами рязанских вузов встречался депутат Госдумы Николай Булаев. Его беспокоит перспектива высшего профессионального образования региона. Вузов у нас много, но в число федеральных университетов, исследовательских университетов пока не удается попасть ни одному. Что предпринять, чтобы преодолеть этот барьер? Возможно, и здесь возникнет необходимость ручного управления. Уже на уровне региона.
Руководство области наверняка осознает такую необходимость. Хотя бы потому, что региональное Правительство намеревается создать на территории области условия для расширения масштабов деятельности предприятий, производящих наукоемкую и высокотехнологичную продукцию. Это нам вполне по силам, если правильно эти силы распределить и использовать собственные конкурентные преимущества. Сделать это без привлечения научных сил региона невозможно. Кто же с этим поспорит.