Между тем, как заверяют филологи, вопрос о том, что считать нецензурной бранью, не так уж и прост, как это может показаться на первый взгляд. Дело в том, что единого понятия «нецензурщина» просто не существует. Очевидно, поэтому авторам законопроекта было предложено составить некий «закрытый список» слов и выражений, которые в средствах массовой информации употреблять нельзя. Но парламентарии сочли это за провокацию и право, что считать «крепким словцом», а что нет, отдали на откуп все тем же экспертам-филологам.
И это лишь одна из многочисленных «непонятностей» применения нашумевшего закона. Так, довольно неоднозначен и вопрос распознавания крепких выражений, замаскированных так называемыми «пиками». Один из авторов закона, вице-спикер Госдумы Сергей Железняк объяснил, что право «запикивать» мат, как это и было раньше, у СМИ остается, но делать это нужно так, чтобы никто не понял, какое именно слово «запикано». Иначе оно будет считаться замаскированным не полностью, и тогда того, кто пропустил его в эфир, оштрафуют. Очевидно, полная маскировка нецензурного слова будет требоваться и от печатных и интернет-СМИ.
Для тех, кто не до конца понимает, что за необходимость такая запрещать мат в СМИ, депутаты нашли весомую аргументацию. Во-первых, они заявили, что «выполняют волю народа», поскольку, по данным парламентариев, больше двух третей их избирателей против использования нецензурной брани в СМИ. Во-вторых, законодатели нашли парадоксальным тот факт, что на протяжении многих лет в Кодексе об административных правонарушениях существовала норма о запрете нецензурной брани в общественных местах, предусматривающая штрафные санкции, а для средств массовых информаций такого запрета не было. СМИ – это ведь тоже теперь общественное место, и с учетом Интернета – огромное и многолюдное.
С таким утверждением, конечно, трудно поспорить. Но что-то я с великим трудом могу припомнить, когда в последний раз с экрана телевизора или по радио на меня выливался поток сквернословия (исключением может быть разве что телешоу «Дом-2») . О печатных СМИ вообще и говорить нечего – мат в газетных и журнальных текстах встречается в ничтожно малых количествах либо не встречается вовсе.
Тревогу вызывает другое – тот самый Интернет, только не та его часть, что является электронными версиями СМИ, а все остальное. Вот тут-то матерщинникам есть где разгуляться и «порадовать» зрителей, жаждущих зрелищ! Чего только стоит один видеохостинг YouTube, который буквально кишит роликами, содержащими «нецензурщину», причем в самых изощренных ее формах. Тут и охотно осваивающие искусство русской брани иностранцы, и грязно матерящийся подросток, и экспрессивный политический долгожитель, обличающий всех и вся с использованием крепкого словца. Причем все эти ролики имею десятки, если не сотни тысяч просмотров, многие получили известность благодаря размещению в социальных сетях. А, между тем, ни для никого не секрет, что соцсети сегодня могут успешно соперничать со СМИ, в том числе по влиянию на аудиторию. Но, как сказали все те же депутаты – инициаторы «антиматерного» закона, регулирование брани в социальных сетях сейчас даже никто обсуждать не собирается.
В свете наложенного на мат табу остается лишь посоветовать такому небезызвестному эпатажному российскому персонажу, как Никита Джигурда, быть осторожнее в выражениях. Напомню, для Никиты Борисовича мат – это отнюдь не ругательство, а неотделимая составляющая высокого поэтического стиля, которым он воспевает женское начало. По крайней мере, Джигурда сам так объясняет наличие в своих стихах большого числа ненормативных выражений. И хотя новость о законодательном запрете мата, его, вероятно, не обрадовала, Никиту Джигурду вряд ли это остановит. Скорее всего, YouTube уже ждет его новых эпатажных выходок. В конце концов, если он так выражается, значит, это кому-нибудь нужно…