Если с одной территории поступают два независимых сообщения, лаборатория обязана прибыть на место экологического ЧП и отобрать пробы воздуха на анализ. Все это выглядит довольно красиво. По первому зову экстренная экологическая помощь прибывает на место происшествия и… Простите, не могу закончить фразу. Не только мне, но и подавляющему большинству населения Рязани непонятно, что же последует потом. Отберут пробы, сделают в течение 20 минут их анализ, найдут превышения ПДК по вредным веществам. А дальше? Сведения о нарушении будут переданы в Минприроды, областные управления Роспотребнадзора и Росприроднадзора. И в 99 случаях из ста виновник загрязнения атмосферы так и не будет обнаружен.
То есть подозрения, конечно, возникнут, но тыкнуть в кого-то пальцем и призвать к ответу не позволит закон. Сперва нужно получить санкцию на проверку предприятия и хорошенько обосновать претензию. А пока будут готовиться кипы бумаг, вредитель атмосферы спокойно сбросит свои превышающие ПДД отравляющие вещества и предстанет перед проверяющими чистеньким и благоухающим.
Летом прошлого года проверяющие службы сбились с ног в поисках хозяйствующих субъектов, отравляющих окружающую среду сероводородом, фенолом и формальдегидом. Жители Дашково-Песочни, Турлатова, Соколовки, поселков Строитель, Мирный в перерывах между удушьями названивали в инстанции и органы власти. Собирались совещания в Правительстве, на одном из которых министр природопользования и экологии области заявил: «Руководители предприятий допускают нарушения природоохранного законодательства и технологических циклов сознательно», «Мы потратили недопустимо много времени на проверки».
Куда же уходит время? Контролеров на предприятия и фирмы просто не допускают! Это стало таким обыденным явлением, что не вызывает уже возмущения даже у начальников служб, призванных защищать природу. «Ну вы же понимаете, что доступ наших специалистов на эти заводы закрыт», – констатируют они на совещаниях с участием общественности. Наверное, предполагается, что общественность должна понимающе кивать головой. А она вот не хочет, протестует, пишет письма на самый верх.
Все это напоминает присказку: право-то у нас есть, но воспользоваться им не можем. Полномочия разным ведомствам даны, но применить их не получается. Не случайно в обществе ведутся разговоры о необходимости создания экологической полиции, которая была бы наделена полномочиями немедленного и жесткого реагирования на любые сигналы о причинении вреда природе. Здесь тоже нужно действовать по горячим следам, потому что спрятать концы в воду (или в воздух) нарушителям бывает даже проще, чем в случае криминальных преступлений…
В конце января тему воссоздания экологической полиции в структуре МВД вновь поднимала рабочая группа по экологии Общественной палаты РФ. Оказывается, такие силовые подразделения уже действовали в разных городах. Но общероссийской эта практика не стала, а подразделения прикрыли. И это неудивительно, если учитывать силу промышленного лобби в законодательных собраниях регионов.
Несколько лет назад мне довелось освещать строительство нового производственного комплекса на заводе «Рязцветмет». Зашли с молодым директором в старые корпуса – свинцовый смрад, гарь, рабочие ходят в респираторах, я кашлял потом полдня. Директор тогда заметил, что сам удивляется, как такое производство просуществовало в городе Рязани целые десятилетия. В Европе его закрыли бы через полчаса после пуска! У нас в стране ради финансовых поступлений в бюджет готовы были мириться с любыми экологическими издержками. А теперь нам вечно не хватает денег на здравоохранение. Так и живем – выгадываем на пустяках, проигрываем по-крупному.