Во власти водной стихии
После многоснежной зимы половодье всегда страшит своей непредсказуемостью. Собираешься куда-нибудь по делам и думаешь: «Доберусь ли?» Основания на этот счёт у меня самые серьёзные. В прошлом году, отправившись на своей «Ниве» на один из лесных кордонов Окского заповедника, я даже и не подозревал, что на другой же день окажусь в окружении водной стихии.
Зима тогда тоже властвовала до самых последних чисел марта, а припозднившаяся весна, как бы спохватившись, дыхнула на природу таким резким теплом, что чудовищные запасы снега в недельный срок превратились в огромное море воды. Все дороги за одну ночь оказались погребёнными талыми водами. Столь поспешного таяния снега не наблюдалось много лет. Избежать плена помог случай. Живущая в городе дочь хозяина кордона, узнав, что отец занемог, попросила друзей срочно отвезти к нему врача. И уже вечером у дома лесника появился солидного вида УАЗ, переоборудованный под вездеход со сверхвысокой проходимостью. Добрался он кружным путём. Бывалые ребята сумели отыскать в водах вышедшей из берегов реки место переправы, и вездеход, своевременно доставивший на кордон врача с нужными лекарствами, стал спасением не только для лесника, но и для меня. Узнав о незавидном положении гостя, они предложили свою помощь по выводу моей машины из водного окружения.
Ранним утром взятая на буксир «Нива» послушно потащилась за вездеходом. Мы торопились. Надо было успеть проехать через приречную низину, пока уровень прибывающей воды позволял выбраться из окружения. Дотащившись до места переправы и увидев пенящуюся от стремительного течения протоку, я содрогнулся: дорога к мосту была погребена водой. Чтобы быть уверенным в благополучном исходе, владелец вездехода измерил глубину. Она была критической, но любителя экстремальной езды это не испугало. «Пробьёмся!» – успокоил он меня. И мы, перекрестившись, погрузились в страшащую чернотой воду. Вездеход на высоких колёсах шёл легко, воды ему было «по колено», а моя «Нива» ныряла почти по стёкла. Жутко! Пять минут страха, и наш кортеж оказался на суше. Только тогда я перевёл дух.
Бездорожье на потеху
Как-то в пик половодья я добирался из лесной деревушки Горки в село Деулино. По дороге мне повстречалась вереница машин с яркими рекламными наклейками.
– Как проехать к Келецкому озеру? – поинтересовался притормозивший возле меня водитель головной машины.
– Поедете прямо, доберётесь без труда, – показал я на развилку дорог, – а если свернёте направо, – будете чертыхаться. Правая, конечно, короче, но она пролегает через затопленную водой низину. Намучаетесь!
– Да это как раз то, что нам нужно! – оживило его моё предостереженье. – Конечно же, поедем по правой.
Такое решение меня очень удивило, и я из-за любопытства последовал за колонной смельчаков. Она состояла из пяти машин – четырёх «джипов» и грузовика с крытым кузовом, в котором, как выяснилось позже, размещалась необходимая для путешественников поклажа.
Первая же промоина на дороге оказалась серьёзным препятствием. Она выглядела устрашающе и своим стремительным течением наводила дикий ужас. Колонна остановилась, и я увидел, как из машин высыпали разодетые в яркие одежды люди, дабы оценить степень риска в преодолении водной преграды. Это были москвичи. В своё приключенческое путешествие любители острых ощущений отправились семьями, в коих были и женщины, и дети школьного возраста. «Неужели осмелятся!» – подумал я, глядя на ревущую от течения промоину. Но когда один из них, измерив глубину, крикнул, что воды всего лишь по грудь (!), лица путешественников озарились радостью, и я уверился: эти ребята низину покорят.
Прежде чем сесть за руль, водитель-экстремал облачился в резиновый комбинезон. Видя, что ситуация непредсказуема, ребятня схватилась за фотоаппараты, чтобы яркие моменты переправы запечатлеть на память. От напора воды и неровностей дна машина стала заваливаться набок, и казалось, вот-вот опрокинется, но побывавшего в подобных передрягах храбреца это не страшило, – подбадриваемый друзьями, он продолжал покорять беснующуюся протоку. Но тут случилось непредвиденное. Противоположный берег оказался сильно подмыт водой и представлял собой подобие глубокой траншеи, поэтому взобраться по крутому откосу вездеход не смог. Наблюдавшие за товарищем парни, видя, что дела его плохи, кинулись к грузовику за лебёдками. Пять минут слаженной работы, и машина была вызволена из ловушки. Не всё вышло гладко. Пока натягивали тросы и спрямляли лопатами склон берега, салон автомобиля затопила вода. Однако путешественников это не огорчило, а скорее даже позабавило.
– Да, в дороге всякое случается, – рассказывал о своих экстремальных странствиях оживший «утопленник». – Мещёрское бездорожье – это наша стихия. Мы побывали во многих местах Мещёры, покоряли самые ужасающие дороги. Готовясь к очередному путешествию, продумываем всё до мелочей. У нас солидный опыт, чутьё, доведённая до совершенства техника. И тем не менее, всякий раз сталкиваемся с чем-нибудь непредвиденным, грозящим небывалым злоключением. Бывало, на преодоление стометрового участка требовался весь день. При таких нагрузках машины бьются, ломаются, чинить их нередко приходится прямо в дороге. Но нам такие приключения нравятся. Посмотри на эти счастливые лица, – кивнул он на резвящихся у воды товарищей. – Они жить без этого не могут. Все мы члены московского туристического клуба по экстремальному вождению. У каждого две машины. Одна на ходу, другая в ремонте.
Сказав это, москвич поспешил к своим одноклубникам. Они уже переправились и были полны решимости ехать по наводнённой низине дальше.
Я с удивлением смотрел вслед удаляющейся колонне чудаков. Трудно даже представить, что этот состоятельный народец без сожаления гробит свою «навороченную» технику и изводит немалые средства на ремонт. И всё ради того, чтобы под восторженные возгласы одноклубников укрощать гибельное мещёрское бездорожье. Весеннюю распутицу любители экстрима ждут как праздника, и когда она наступает, с великой радостью отправляются в столь трудное и даже опасное турне, – туда, где другим даже и в голову не придёт покорять «похороненные» половодьем дороги.
На обитаемом острове
«Приезжай, как можно скорее, – позвонил мне из Окского заповедника друг Виктор Павлович Иванчев. – На Киреевой горе вода отрезала зайцев. Живут в обществе барсуков и лис. Ситуация для них сложная – могут угодить лисам на обед».
Поделившись этой новостью с журналистом «Комсомолки» Василием Михайловичем Песковым, я заинтересовал его фотоохотой, и москвич пожелал составить мне компанию. На следующий день нас переправили туда на лодке.
Зайцев на «горе» мы не увидели. Но стоило ступить на островную сушу, покрытую полегшей травой и реденьким кустарником, как в бурьянах замелькали два рыжих силуэта. Это были лисы. Испугавшись людей, они поспешили скрыться с глаз долой, – одна юркнула в нору барсучьего городка, другая, убежав на дальний край суши, затаилась в кустах.
Осмотрев поселение барсуков, нам стало понятно: в их подземной крепости «квартируют» лисы. Возле одной норы валялся череп недавно съеденной ондатры, а на репьях висели серые клочья заячьей шкуры. Выходит, что соседство с рыжими бестиями для зайцев обернулось трагедией. На небольшом пятачке суши хищницам не составило труда их изловить.
Другая сторона острова тоже была обитаема. Там мы подняли с земли тетерева. Ещё трёх косачей выпугнули из прибрежной куртины подтопленного березняка. Тут на «горе» у тетеревов был ток. Нетрудно представить, как по утрам угольно-чёрные птицы бегали друг за другом на глазах у прятавшихся в бурьяне лис и как охотницы, возбуждённые тетеревиной суетой, пытались на них покуситься. Берёзки у края острова помогали птицам спастись.
Попытки приблизиться с фотокамерой к затаившейся лисе успехом не увенчались. Увидав, что мы направляемся в сторону кустов, сиделица от страха бросилась в ледяную воду и, доплыв до суши соседнего островка, скрылась там в дубовом лесочке.
И ещё одна встреча. Горностай! Он вынырнул из слежавшейся травы полюбопытствовать, зачем пришли. Увидев это миловидное создание, мы немедленно стали его фотографировать. Горностай же, поняв, что люди не сделают ему ничего плохого, принялся играть с нами в прятки. Юркий зверёк то стремительно исчезал, пробегая пять-десять метров под толщей травы, то также молниеносно появлялся на поверхности и смотрел на нас, будто посмеиваясь: «Ну что, ребята, слабо меня догнать?» Прятки, видимо, доставляли удовольствие этому озорнику, и он нырял в траву и выныривал оттуда снова и снова, давая нам возможность насладиться фотоохотой.