Нужной ему суммы в моем кошельке не оказалось, но все, что было, отдала, сообразив лишь предложить позвонить родителям, на что ребенок ответил, что телефон у мамы не отвечает. Занятая своими мыслями, побежала дальше. Уже вечером, мысленно перебирая все впечатления прошедшего дня, вспомнила о подростке и долго корила себя за то, что равнодушно прошла мимо. «Аккуратная одежда, причесанные волосы, на вид не больше 12-13 лет… А вдруг что-то случилось? И где он теперь? Удалось ли ему добраться до дома? Может быть, голодный, кто-нибудь обидел, да мало ли что… Нужно было обязательно принять участие. Ведь ребенок совсем…» – терзалась я и на следующий день. Позже, делясь переживаниями со знакомыми, узнала, что парень деньги на билет до Спасска у прохожих «стреляет» довольно регулярно, имея несколько вариантов легенды. Сначала я вздохнула с облегчением, муки совести уступили место желанию надрать уши, но вскоре вернулись, приведя с собой противоречивые размышления, которыми и хочу поделиться.
Согласитесь, вполне типичная, даже обыденная ситуация. Сколько раз на дню к нам обращаются за помощью собрать средства то на операцию близким, то на лечение, то на пропитание? Боже упаси осудить. Народная мудрость о том, что от сумы и от тюрьмы не зарекаются, не на пустом месте родилась. Кто знает, в каких обстоятельствах окажешься завтра сам и не придется ли также протянуть руку? И большинство откликается. Но и мнение категоричное, изгоняющее всякое милосердие к просящему, – не редкость и также не случайно.
Отдать посильную сумму незнакомому человеку, который сообщает, что попал в беду, – медаль о двух сторонах. Ты вроде и не остался безучастным, помог, чем мог, не рассуждая, и одновременно ничем себя не обременил. А что дальше будет с этим человеком – не моего ума дело. Поэтому молодой женщине, держащей в руках фотографию ребенка, которому, с ее слов, требуется дорогостоящая операция, я оставила свой телефонный номер, объяснив, что журналист, что знаю, как обратиться в благотворительные фонды, в конце концов, могу написать о ее проблеме, привлечь внимание горожан, социальных служб, через СМИ попытаться найти благотворителей. Но никто мне так и не позвонил. Встретив ее опять просящей спустя не один месяц, я вновь попыталась предложить более действенную, на мой взгляд, помощь. Женщина, очевидно, узнала меня, но говорить не захотела.
Подозрения в том, что все это – маскарад, спекуляция на чувствах, прибыльный бизнес, не безосновательны и подкрепляются многочисленными байками о том, как весело и припеваючи в действительности живут уличные «нуждающиеся». И все-таки они остаются только подозрениями. Ведь не исключено, что та моя «знакомая», которой я написала номер своего телефона, в свою очередь приняла меня за мошенницу, за человека, который преследует какие-нибудь свои корыстные и страшные цели. В сегодняшней сумасшедшей жизни чего только не бывает…
Между тем не давая себе труда вникнуть в проблему, касаясь всего поверхностно, на бегу, мы сами порождаем то равнодушие и недоверие, которое в итоге рикошетом по нам же и бьет. Помните зимнюю историю, когда школьница начальных классов была высажена водителем маршрутного такси из машины, потому что не могла оплатить проезд? Девочка шла по шоссе, замерзла, но никто из проезжавших мимо не остановился, чтобы ее подвезти. Обсуждая эту ситуацию в радиоэфире «Маяка», один из слушателей, оказавшийся очевидцем, объяснил, что видел девочку, но проехал мимо, так как боялся, что кто-нибудь, видя, как он сажает ребенка в машину, заявит в полицию, или, что еще хуже, девочка – только приманка, за которой стоят вымогатели. То-то и страшно: на каждом шагу ожидая обмана, мы проходим мимо тех, кому действительно нужна наша помощь, и рискуем сами остаться без действенного сочувствия в трудную минуту.
Как быть? Предполагаю, что технологического решения для этой проблемы нет. Хочу лишь пожелать каждому из нас в суете сует не разучиться отделять зерна от плевел.