Былой солдат от пота взмок, –
Весь день он степь плугами резал.
Пришел в барак. Разделся. Лег,
Поставив к тумбочке протезы.
Вот так всегда: простой солдат,
Не знавший благ чинуш и боссов,
Идет на труд, как на парад,
Все понимая без вопросов.
Ему сказали: «Средь держав
Прекрасней всех твоя держава.
Тебе дано немало прав,
Но хныкать – не имеешь права!»
Бросался он из боя в бой,
В дыму не видел горизонта.
Лишь зов гремел над головой:
«Все для победы! Все для фронта!»
Он помнит: были, как всегда,
Солдаты к подвигу готовы.
И приходила в дом беда –
Рыдали матери и вдовы.
Был будто распят на кресте
Былой солдат юнцом безусым:
«С войны вернулись только те,
Кто подхалимом был иль трусом!»
Он боевые ордена
Надел на грудь. И вновь издевки:
«Наградам нынче – грош цена,
Их покупают по дешевке!»
Солдат опять от пота взмок, –
Весь день он степь плугами резал.
Пришел в барак. Разделся. Лег,
Поставив к тумбочке протезы.
Рязань, 1958
Потому что
Ночью, за речными перекатами,
Весело качалась тишина,
Потому что девушки с ребятами
В травах целовались допьяна.
Спозаранку на поля колхозные,
Не сомкнув ни на мгновенье глаз,
Шли они, по-взрослому серьезные,
Будто дан им боевой приказ.
Превращались в славные традиции
Первые земные чудеса:
Пели песни, как стальными птицами
Наполнялись наши небеса.
Окружали рвами и окопами
Землю, где мы жили и росли.
И в бессмертье уходили тропами,
Что порой в забвение вели.
Старожилово, 1958
Шинель
Уже который год подряд,
Снимая стеганку с дороги,
Я на шинели теплый взгляд
Задерживаю у порога.
Она висит, храня покой.
И вспоминает путь солдатский.
Хожу не в ней. И не на бой.
А на завод. И только в штатском.
Что говорить! Я не герой.
Как все, я вшей кормил в траншее.
О скатке думая порой,
Припухлость чувствую на шее.
Я в ней ходил в мороз и в дождь.
И я не буду притворяться:
Я млел от мысли, что и вождь
Любил в шинели появляться.
И пусть какой-нибудь ханжа
В меня вонзает взгляд презренный, –
Иду, равнение держа
На звездный хоровод Вселенной!
Там, средь галактик, свет и тьма
Ведут извечный поединок...
Не дай мне, Бог, сойти с ума
И отнести шинель на рынок!
Рязань, 1958
Повторение
С утра в атаках драли глотки.
А днем у рваных берегов
Стирали рьяно мы обмотки,
Сушили обувь у костров.
Дорога утром повторялась:
Атаки... Холмики могил...
В окопах юность затерялась,
Но жизнь я выше оценил!
А жизнь свои диктует цены.
И беспощадна гонка дней.
И вот стучусь я лбом о стены,
А эти стены – все прочней.
Весь в синяках мой лоб. И что же?
Кому и где я доказал,
Что для меня всего дороже
Лишь то, чего не продавал?
Рязань, 1958