Пришли мы в гости к Борису Жаворонкову в канун 9 Мая. Ветеран – не только известный рязанский поэт, писатель. Много лет он занимался и журналистикой, и общественной деятельностью.
Встретил нас Борис Иванович радостной улыбкой. По квартире ходил не спеша, все-таки время от времени болезни дают о себе знать. Но, несмотря на свои годы, в нем до сих пор сохранилась выправка десантника. Из расстегнутого ворота рубашки виднеется уголок тельняшки. Присядет Борис Иванович ненадолго за стол, что-то запишет. Потом снова подойдет к окну, задумчиво сложив руки перед собой. Вот возле дома крепкий ствол американского клена поднимается выше четвертого этажа. А когда-то рядом с ним росла русская березка. Давно еще Борис Иванович Жаворонков говорил соседям, что мощные кленовые корни вытеснят деревце. Так оно и вышло. Засохла со временем березка. И появился у писателя новый повод для размышлений…
Признаться, встречи с Борисом Ивановичем всегда ждешь как праздника. Интереснейший собеседник, удивительно солнечный человек, не растративший с годами молодость души, рассудительный, обаятельный, с прекрасным чувством юмора. На вопрос, как самочувствие, он ответил, что буквально перед нашим приходом совершил «первый выход в Альпы» – прогулялся вокруг дома. 
– Вроде ничего. Хожу потихоньку. Я как-то одному своему другу сказал, что ноги плоховато стали держать. А он говорит, мол, это не беда, учись ходить на руках! – смеется Борис Иванович.
«Меня земля отцовская взрастила…»
Телефон в этот вечер разрывался от звонков. Поздравляли писателя-фронтовика с наступающим праздником и друзья, и собратья по перу. Звонили из Рязанской городской администрации. И подарки присылали. Развернув один из пакетов, достал Борис Иванович неожиданно для себя большую икону Николая Чудотворца. Вышила этот образ бисером Раиса Тимофеевна Тимонина – жительница Рязани. И, как оказалось, не случайно. Родился Борис Жаворонков в Москве, на улице Льва Толстого, прямо напротив музея-усадьбы великого классика. А рядом во дворе была и действует до сих пор церковь Николы в Хамовниках, в которой крестили маленького Борю.
– Мои родители были верующими. Помню, мама всегда говорила, что меня на фронте Николай Угодник спасал от пуль. Я даже потом написал «Балладу о чудотворце Николе», – вспоминает Борис Жаворонков.
В столице будущий писатель жил недолго. Сначала семья переехала в Рязань, потом в Омскую область, а затем, в 1937 году, – в Киргизию. Там, в городе Фрунзе, Борис учился в семилетней школе Интергельпо, в которую ходили дети рабочих Международного кооперативного товарищества – чехи, украинцы, венгры, евреи, словаки, киргизы, русские… Именно там написал первую стихотворную сказку «Две розы и соловей». Будучи еще наивным подростком, поклялся писать только о любви и нежности. Мечтал стать учителем. Размышлял о будущей счастливой жизни. Прошел школьный выпускной вечер. Не успели мгновения радости остыть, как на следующий день объявили о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Прямо как по повести Бориса Васильева «Завтра была война». Помните?
«В окопных шрамах молодость моя…»
В феврале 1943 года Борис Жаворонков попал в гвардейские десантные войска. Молодые бойцы изучали приемы рукопашного боя, военное оружие, совершали ночные прыжки с парашютом, марш-броски по лесам и болотам.
– Мы были, как гончие псы. Потому, наверно, и до старости такие крепкие, несмотря на все болезни, – иронизирует Борис Иванович.
На фронт попал в феврале 1945 года. Был снайпером 105-й гвардейской Краснознаменной Венской десант-
ной стрелковой дивизии, которой командовал Герой Советского Союза генерал-майор Михаил Денисенко. Смотрел Борис Жаворонков на жизнь через прицел снайперской винтовки. Не выстрелишь первым или промахнешься – погибнут товарищи за твоей спиной. Долгие дни ожесточенных боев, пеших переходов через Европу. То в дождь, то в снег, то в мороз, то в оттепель. На голове – шапка-ушанка, ноги в валенках, по болотам хлюпают, шинель промокла и к телу прилипает. «Бывало, приляжешь на заснеженную землю в кювет, встанешь минут через пятнадцать – шинель примерзла, бок оледенел. Похлопаешь по нему рукой – и снова в путь». До сих пор Борису Ивановичу по ночам снится, как он с солдатами к передовой шел, как взрывы гремели. В Венгрии был контужен. Осколок на всю жизнь в ноге остался. Впился в узел кровеносной системы. Если вытащить – мгновенная смерть от кровотечения. В противном случае – ампутация. «Негоже солдату без ноги-то ходить», – говорил Борис Иванович. Сегодня осколок иногда дает о себе знать. Побаливает нога время от времени. Вот и такая есть память...
«Сродни любви писательское слово…»
Еще на фронте рождались в душе Бориса Жаворонкова стихи. Вот только записывать на бумагу некогда было. Поэтому просто запоминал их наизусть. Уже потом увиденное и пережитое на войне легло в основу многих фронтовых поэм («Прыжок», «Маришка», «Проселочная дорога»). Настоящая творческая жизнь началась уже после армейской службы, которая закончилась для Бориса Ивановича в 1949 году. За один год сданы экзамены экстерном за десятилетку, пройден творческий конкурс в Литературный институт. Но случайная встреча с поэтом Сергеем Васильевым во дворе института многое изменила. Он посоветовал молодым ребятам получать специальность, дающую возможность зарабатывать на хлеб. А если поэтический талант есть, он не пропадет, а только разовьется. Борис Жаворонков подумал и подал документы в Московский государственный историко-архивный институт. Здесь он познакомился с будущей женой, Зоей Быковой из села Старожилово Рязанской области. Дома у Бориса Ивановича до сих пор стоит на тумбочке старенький плюшевый мишка, которого он в 1954 году подарил невесте в день свадьбы на пятом курсе со словами, что будущий сын будет Михаилом. Так и случилось впоследствии. Борис Иванович любил Зою верно и преданно до самых последних дней ее жизни. Мало кто знал, как тяжело и долго она болела. Почти десять лет полной беспомощности. И с какой заботой, теплом и нежностью ухаживал за ней Борис Иванович. Сколько произведений посвятил ей!
Борис Жаворонков – один из немногих писателей в нашей области, у кого издано при поддержке регионального Правительства Собрание сочинений в девяти томах. Почетный гражданин города Рязани, лауреат Всероссийской Есенинской премии, заслуженный работник культуры России – это далеко не полный список званий и наград Бориса Жаворонкова. За его плечами работа в рязанской заводской многотиражке, редакторская деятельность, активная общественная жизнь. Долгие годы Борис Иванович возглавлял областное литературное объединение при газете «Рязанский комсомолец», был бессменным председателем клуба книголюбов «Алые паруса», где проводил творческие встречи, выступал вместе с выдающимися людьми: с писателями и поэтами Константином Симоновым, Василием Федоровым, Юрием Прокушевым, Валентином Распутиным, с Героем Советского Союза, совершившим четыре воздушных боевых тарана, Борисом Ковзаном.
«Я бредил космосом…»
Вместе с рязанскими поэтами Борис Жаворонков объездил практически всю область, как говорится, исходил ее вдоль и поперек, выступая и читая стихи людям труда. Переводил на русский язык произведения итальянских, польских, украинских, болгарских, киргизских, белорусских поэтов. И потому, наверно, не случайно в 1961 году, когда полет Юрия Гагарина в космос всколыхнул мир, именно Борис Жаворонков повез в Москву первому космонавту подарок – горсть рязанской земли в белом платке, на котором тушью было написано: «Первому космонавту мира Юрию Алексеевичу Гагарину горсть той земли, на которой родился провозвестник космических полетов Константин Эдуардович Циолковский».
– Помню, вышел я на Казанском вокзале. Народу на улицах видимо-невидимо. Все ликуют: «Ура Гагарину!». Я немного растерялся: как быть? И тут меня осенило: надо идти в газету «Правда», там наверняка помогут, – вспоминает Борис Иванович. – Приехал в редакцию, объяснил ситуацию, и ребята там аж воскликнули: «Вот это факт!». И пообещали передать подарок лично Юрию Гагарину. Кстати, сегодня платок с горстью земли рязанской хранится в музее космонавтики.
И даже не подозревал тогда Борис Жаворонков, что буквально через пару лет он будет сидеть за одним столом с первым космонавтом мира. На завод искусственного волокна, где Борис Иванович был тогда ответственным секретарем газеты, пришел работать старший брат Юрия Гагарина – Валентин.
– Мы с ним очень подружились. Я был безумно счастлив такому знакомству. А тем более Юрием Гагариным я просто бредил. Даже сам мечтал полететь в космос! Ходил на руках, иногда по целому дню в чулане сидел – характер воспитывал. Представляете?! – улыбается Борис Иванович.
И вот звонит однажды утром Валентин Борису, мол, Юра приехал! Вместе с поэтом Александром Архиповым пришли они к Гагариным домой, а дверь открыл первый космонавт. Переминались поэты с ноги на ногу, и у Бориса Ивановича вырвалось от волнения: «А ведь похож!». Юрий засмеялся и пригласил поэтов войти. Они долго сидели, пили чай, разговаривали, шутили… А еще подарили Юрию Гагарину коллективный сборник стихов «Путь к звездам». Позднее и Борис Жаворонков, и Александр Архипов посвятили немало вдохновенных строк первому космонавту.
«Мне есть ради чего жить»
Сегодня Борису Ивановичу 87 лет. И он по-прежнему в строю. Много работает. На его рабочем столе – пять томов новых стихов и прозы! Рукописи готовятся к изданию.
– Мне есть ради чего жить. Я надеюсь, что в ближайшем будущем мои книги будут изданы, – говорит Борис Жаворонков. – Я всегда смотрю на жизнь глазами любопытного человека, постоянно что-то анализирую. У нас ведь в душе целая вселенная. Вообще мир существует лишь потому, что есть непрекращающаяся борьба добра и зла. Я выбирал всегда первое, как в жизни, так и в творчестве. Но это не значит, что о зле не надо писать и говорить. Надо. Но с позиции добра. А не смаковать зло, как многие это делают сегодня, особенно по телевидению.
…Провожая нас, Борис Иванович взмахнул на лестничной площадке рукой нам вслед: «Заходите еще, буду несказанно рад!».
Придя домой, я долго вспоминала о встрече с ним. А потом достала с полки его книгу и вновь погрузилась в судьбу Бориса Жаворонкова. Ведь там за его строчками слышны автоматные очереди, мелькают портреты людей… Словно оживленные писательским мастерством Бориса Ивановича вставали передо мной зримые образы его книг – мужественные, благородные и добрые. И не было ощущения, что все они – из далекого, позабытого прошлого. Наоборот, казалось, что ждут они нас всех впереди, в прекрасном будущем, озаренном высокой памятью и пророчествами строевых солдат, гвардейцев русской литературы. И словно вновь слышу я веселый и зовущий голос Бориса Ивановича: «Эй, скорей, скорей, ребята! Друг – за друга. Брат – за брата…».