И вот цветет калека, несмотря ни на что. А после цветков, как это заведено у фруктовых деревьев, появятся плоды. Груша эта – не дичок, она осталась от сада, который был при маленьком деревянном домике, стоявшем на месте спортплощадки. Яблони здесь вырубили, а грушу оставили… Только зачем? По осени без жалости и благодарности будут драть с нее плоды, еще недозревшие, зеленые, станут кидать их друг в друга, давить. А ведь кто-то сажал это дерево для пользы, добра и радости. «Посадил дерево – не зря прожил жизнь», – наверное, это не раз звучало в стенах школы. Впрочем, для того, чтобы прожить «не зря», надо еще и сына или внука вырастить достойного.
Школа, естественно, старается растить достойных, уважаемых людей. Но в качестве проектируемых у выпускников достоинств сегодня преобладают прагматизм, умение быть успешным. Воспитание доброты и прочего «душевного» все больше перекладывается на церковь. Добрые детские книжки, песни, фильмы – это в прошлом, которое от нас сегодняшних все дальше и дальше. Но я до сих пор помню и ощущаю то глубокое, острое чувство, которое пронзило меня, когда в старом советском фильме юный Олег Табаков (это была, наверное, его первая роль) бросился к окну, за которое выкинули аквариумных рыбок: «Они же – живые!».
Но вернемся к груше-мученице. Никто не станет спорить с тем, что и она – живая. Как и мы. Только люди, по сравнению с ней, обладают также разумом и душой…
Все ли обладают?