Константин Сергеевич Гришанов хорошо помнит этот самый длинный летний день 1941 года. Было ему, секретарю комсомольской организации в совхозе, семнадцать с половиной лет. Но первая мысль, которая пришла тогда в голову, как попасть на фронт. Ходил в райком комсомола, в военкомат, писал заявления. Ему отказывали. Тогда он написал, что хочет быть десантником – в какой-то мере был готов, занимался спортом.
В июле его все-таки вызвали в военкомат, через неделю прислали повестку. Работал он тогда, старший из четырех детей в крестьянской семье, в совхозе счетоводом. В последний день работы зашел к ним в контору пчеловод с пасеки, что в четырех километрах от совхоза. Спрашивает:
– Я слышал, тебя в армию берут.
– Да, ухожу на войну.
– На, я тебе медку принес – килограмма два-три…
Костя наелся тогда меда от души. До сих пор по нему не скучает.
А вечером комсомольцы пришли провожать своего Костю. Он и клуб сельский возглавлял, и на гармошке играл. Так что заметная была для села потеря – ребята и девчата это понимали.
На другой день должны были призывников отправить пароходом от Елатьмы. Девушка его Асенька, с которой он дружил со второго по седьмой класс, стояла на пристани в Касимове. Она полдня ждала парохода. Парни на борту посмеивались, а им это было все равно – надолго расставались, может быть навсегда… Асенька плакала, а он обещал вернуться в любом состоянии, и она обещала ждать и дождаться.
Первый прыжок – боевой
Обучали их сначала в Энгельсе под Саратовом. Потом отправили в Раменское под Москву для тренировочных прыжков. Только прыгать Константину тогда не довелось. При первом тренировочном прыжке погибло много курсантов. После осенних прыжков не просушили парашюты, укладывали влажными, они смерзлись и не раскрылись при прыжке. Так что первым прыжком для Кости Гришанова оказался боевой.
Их 214-ю воздушно-десантную бригаду в конце 1941 года отправили под Калугу. Из 3600 человек отобрали 60 добровольцев, из которых выбрали 25 самых подходящих для боевых действий в тылу. Построили их ночью в Калуге на перроне. Генерал, командир бригады, говорит: «Вы – смертники. А конкретно задача стоит такая – стать диверсантами-разведчиками в тылу врага».
Десантировали их днем 2 января 1942 года в районе села Варварино под Смоленском. Сегодня убеленный сединой Константин Сергеевич признается: «Не верьте, что на войне не страшно. Всегда страшно. У меня удачно получилось, парашют за дерево задел. Я приземлился».
Добрая половина десанта погибла при приземлении, попали на штыки, в том числе переводчица. Из тех, кого отнесло в лесок, собралось 13-14 человек. Несколько дней затаивались, обживались, потом начали действовать. Взрывали железные дороги, мосты, минировали подходы к ним, уничтожали живую силу противника, отступающего от Москвы.
За пять месяцев всего раз десантникам-диверсантам довелось ночевать под крышей. К весне они были вооружены немецким оружием, одеты в немецкое обмундирование. Но в лесах оставаться было невозможно. Они пошли к линии фронта в мае 1942 года. Перешли ее и оказались в одной компании с пленными немцами. Из десантного подразделения в живых осталось всего пять человек да двое присоединившихся к ним партизан. Попробуй объясни фронтовому командованию, кто они такие – Константин Гришанов, Семен Никишов – из Путятинского района и живущий до сих пор в Костроме Володя Кузин, офицеры Махров и Мисюра. Отправили их в штаб Северо-Западного фронта в Калинин, оттуда – в Раменское. Десантное начальство с трудом поверило в то, что вернулись пятеро из обреченных смертников. Они были первыми, кто из немецкого тыла вернулся, из числа таких диверсионных отрядов. Недели две они отдыхали, писали отчеты – они же с собой из тыла немецкого кучу секретных документов доставили.
А потом в Кремле Михаил Иванович Калинин вручал всем семерым награды. Косте Гришанову – орден Красной Звезды, как говорили тогда, высшую награду солдата. Дали ему звание старшего сержанта и отправили под Иваново, в район Тейково, обучать новых бойцов невидимого фронта.
Сержанту принять командование…
Константин Сергеевич тогда в Бога не верил, да и сейчас не очень. Но, говорит, есть что-то такое, что науке неизвестно. И вспоминает, как перед отправкой в сталинградское пекло товарищи поручили ему как разведчику съездить на велосипеде за 30 километров на рынок. Честно говоря, за водкой. Там встретилась ему цыганка с двумя детьми: «Дай погадаю». Совсем еще молодой, не смог он от нее отвязаться. И нагадала ему цыганка, что будет он тяжело ранен, но останется жив. «Уже хорошо», – обрадовался сержант и подарил цыганятам по куску сахара.
Через неделю, в августе 1942 года, их в составе 385-й гвардейской пехотной дивизии направили под Сталинград. Десантников, которых готовят к ближнему, зачастую рукопашному бою, использовали в качестве пехоты. На войне – как на войне. В той мясорубке под Сталинградом их много погибло. Константин Гришанов воевал там полтора месяца, а запомнил на всю жизнь последний бой. «Нам говорили: нужна высота и не жалеть патроны…» – пел через много лет Высоцкий. Они поднимались к той нужной высоте из оврага. Немцы вкопали в землю по самые башни подбитые танки и садили по нашим бойцам почем зря. Гришанов был командиром отделения. По цепочке передают: погиб командир взвода, гвардии сержанту Гришанову принять командование. А бой идет, люди гибнут, но лезут на эту проклятую высотку. Константина ранили, нетяжело, в бедро. Потом пристрелялись и второй очередью перебили кости на правой ноге.
Три часа он пролежал раненым на подходе к той высотке. Он понимал, что умирает, истекая кровью. И видел перед собой два десятка белых голубей. И чувствовал, что сам, как те голуби, поднимается над землей, и испытывал при этом такое блаженство… Старшина Николай подполз к нему с двумя солдатами, стащили они его в овраг, на рассвете отправили в медсанбат. Пока несли в плащ-палатке, двоих солдат выбило из строя. Один остался жив и полтора километра все-таки волок его. Костя его перед боем просил: «Если что случится, ты меня спасай, Николай». Николай выполнил свое обещание. В девять утра он доставил товарища к медсанбату, они попрощались и оба заплакали. Старшина пополз обратно по тому же оврагу.
«После войны», в 43-м…
«Так кончилась моя война», – рассказывает теперь Константин Сергеевич. Потом были 9 месяцев в госпитале и четыре операции. Ногу спасти не удалось. Он лежал в госпитале и не знал, что написать своей Асеньке. Кто-то вроде бы рассказал ей, что он без двух ног. А она все равно ждала. 13 мая 1943 года он вернулся в Елатьму с орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени. С женой Анастасией они прожили более 60 лет, у них трое детей, восемь внуков и правнуков.
Не так давно его Асеньки не стало. Я давно не слышала, чтобы мужчина столь преклонного возраста с такой нежностью говорил о любимой женщине. Константину Сергеевичу почти девяносто лет. Он бодр и активен, встречается с молодежью. Когда в Югославию отправляли наших десантников, он выступал перед ними, и ребята, по возрасту годные ему в правнуки, слушали ветерана.
У каждого была своя война. Полтора месяца под Сталинградом – очень высокая степень выживаемости для пехотинца. Пять месяцев тыловых рейдов – фронтовой опыт, равный годам, проведенным на войне. И семьдесят достойнейших лет после войны. Такая вот арифмерика судьбы человека. Костя Гришанов очень хотел стать офицером, командиром. И был им несколько часов в том бою под Сталинградом. Он считает, что так его мечта сбылась.
Дай Бог вам здоровья и долголетия, Константин Сергеевич!