Поводом для него стала выставка красноярского художника Василия Слонова, посвященная якобы Олимпиаде в Сочи. Картинки – так себе, скорее карикатуры. Но все почти провокативного характера. Тут и Сталин, и танки, и колючая проволока. Куда, мол, собрались, господа олимпийцы? В 1980-м году такие карикатуры печатали американские газеты, теперь рисуют отечественные «живописцы». И пусть теперь попробуют доказать, что в России веками ничего не меняется.
Марат Гельман, много лет работающий как успешный галерист, делает не первую выставку такого рода. У него были проблемы с адептами РПЦ и с кубанским казачеством по поводу его прежних, столь же скандальных, проектов. Он утверждает, что консервативный российский зритель не способен понять современное искусство, и в этом вся соль конфликта.
Мне кажется, что это обычное условие существования художника-авангардиста (читай – провокатора) в обычном, повседневном, по сути своей консервативном контексте. И Гогена когда-то не принимали, и Сурикова, и Пикассо… Список можно продолжать не одним десятком имен. Далеко не все пермские зрители смогли отнестись к творениям Слонова с юмором и даже сарказмом. Кто ж их за это осудит? Только не великого ума человек.
Художник имеет право на высказывание даже скандального характера. Но не все обязаны к этому высказыванию прислушиваться. И уж тем более непонятно, почему надо делать априори скандальную выставку, уничижающую крупнейший государственный проект, на государственные деньги. Найдите доброго мецената, заручитесь его поддержкой и организуйте какие угодно вернисажи.
Марат Гельман не первый год проводит свои культуртрегерские эксперименты в Перми. Они всегда оценивались неоднозначно. Но хочется верить, что внесли в провинциальную жизнь острый вкус некоторой европейской авангардности. В Перми строятся новые музеи, проводятся кино- и театральные, книжные фестивали…Правда, говорят, что зарплата у работников культуры ниже плинтуса. Но кто же об этом задумается в ходе происходящей культурной революции?
Пермский писатель Алексей Иванов – давний антипод Гельмана. Есть у Марата, наверное, и сторонники в столице уральского края. Но зачем же так снисходительно, так менторски вести себя по отношения к провинции? «Вот мы вам несем культуру в массы. Учитесь, пока мы здесь». Такого рода «хождения в народ», как правило, обречены на неудачу потому, что обращены к человеческой массе, исчисляемой единицей с рядом нулей. И никто не пробует предположить, что и в провинции каждый человек – индивидуальность, единица, имеющая собственное мнение.
Даже в российских столицах предложение Ирины Антоновой о воссоздании Музея современного искусства вызвало ожесточенную дискуссию не только по поводу предполагаемого переезда картин из Петербурга в Москву. Я слушала недавно спор искусствоведов о том, как вообще сегодня надо формировать коллекции подобных музеев, в каких пространствах их выставлять, как работать со зрителем модного современного искусства.
Спор консерваторов и авангардистов об искусстве вечен, как сама потребность человека в творчестве. У нас в России общество привыкло видеть арбитром в этом споре государство. Плохо это или хорошо – вопрос открытый. У нас ведь и спор директоров Эрмитажа и Пушкинского музея переместился в министерские интерьеры. Да и у Гельмана при всей скандальности завершения состоялась в биографии «пермская пятилетка», во время которой, как пишут, у московской команды многое все-таки получилось. С Гельманом просто разорвали контракт. К этому внутренне должен быть готов каждый чиновник. Или каждый человек, решившийся стать чиновником в сфере искусства. Тут уж, как говорится, ничего личного – закон позволяет расставаться без лишних эмоций.
Взаимоотношения столицы и провинции в России – это тоже вечная тема. Сколько о ней ни рассуждай, а провинциальные нравы мало отзывчивы к столичным интервенциям. Недавно из Рязанского художественного музея в Тамбов отправилась выставка салонного искусства из запасников. И неплохо встречена в соседней губернии. А тамбовчане прислали нам австрийских и немецких художников прошлых веков. И что в этом плохого? Поклонникам авангардного искусства эти вернисажи, может, и не пришлись бы по душе. Для них есть другие вернисажи. И всем хватит места под солнцем.