Именно поэтому на недавнем заседании Клуба политологов в Доме общественных организаций обсуждались не только местные аспекты проблемы трудовой миграции. Для участия в разговоре были приглашены преподаватели рязанских вузов и журналисты, представители национально-культурных объединений Рязанской области, заместитель министра по делам территориальных образований и общественных объединений Рязанской области В.Н. Коробкин.
То, что число трудовых мигрантов в регионе в последние годы не сокращается, видно, что называется, невооруженным глазом. На заседании были названы следующие цифры: в Рязанскую область официально в прошлом году въехали 73 тысячи трудовых мигрантов, за пять месяцев текущего года – 36 тысяч. Ситуация не отличается от общероссийской. Считается, что в стране сейчас примерно 8,5 млн. мигрантов. Но точную цифру иностранцев, прибывающих в Россию на заработки, не назовет сегодня никто. И это главное, что отличает нас от Европы.
Рассказывая о европейском опыте использования иностранной рабочей силы, доктор исторических наук, профессор Гуманитарного института РГРТУ С.В. Демидов обратил внимание на то, что наличие в стране 8% мигрантов от общего количества населения считается критичным. Это порождает целый комплекс социально-культурных проблем, с которыми сегодня столкнулись страны Европейского Союза. В части этих стран мигрантов уже значительно больше 8 процентов. Получив европейское гражданство, они начинают влиять на все процессы как избиратели, полноправные граждане. Европа всерьез обеспокоена сохранением своей идентичности. И этот процесс перемешивания представителей различных культур, рас, наций, религий на одной территории глобален. Россия тоже в него втянута.
Правда, в отличие от европейских мононациональных государств Россия издавна – многонациональна и многоконфессиональна. Прежде большой Советский Союз справлялся со значительными перетоками рабочей силы по своей территории в первую очередь потому, что у всех советских народов был общий культурный код – примерно одинаковый уровень образования, профессиональный уровень, отсутствовали языковые барьеры. Теперь все иначе. Из бывших советских республик к нам прибывают на заработки мигранты, не знающие русский язык, не знакомые с характером жизни и взаимоотношений в больших городах. Отсюда своеобразный культурный шок, с которым сталкивается и коренное население, и мигранты в контактах друг с другом.
Участники разговора в достаточной степени поностальгировали по прежним советским устоям и все же нашли в себе силы признать очевидное: Советского Союза больше нет, само понятие новой исторической общности под названием «советский народ» осталось в прошлом, его не вернуть. Нам же надо научиться жить в новых условиях. На это, собственно, и направлена деятельность Рязанской межнациональной ассоциации «Мы разные, мы вместе», руководители которой также приняли участие в состоявшемся разговоре.
Еще одну важную вещь не хотелось бы упускать из поля зрения. Нам нужно различать трудовых мигрантов, приезжающих к нам на время, и людей, приехавших из-за российских рубежей и получивших российское гражданство. Наконец, здесь, на исконно российской рязанской территории, все больше живет и работает российских граждан из регионов – Северного Кавказа, Поволжья, ряда других. Они тоже нуждаются в адаптации в новых для себя условиях. Им тоже непросто привыкать к жизни, отличной от той, что сложилась в Чечне, Дагестане, Чувашии, Якутии… Все эти социальные группы – мигранты. Только миграция у всех разная. Одни приехали в Россию навсегда и много преград преодолели, прежде чем получить гражданство. Другие приезжают на год, на полгода, чтобы заработать и увезти заработанные деньги домой – в Таджикистан, Узбекистан, Молдавию, Киргизию… Они работают там, где мы и наши дети работать не очень-то готовы – на стройках, на ремонте дорог, на уборке улиц, в торговых центрах, на сельскохозяйственных работах. Составляют ли они конкуренцию на рынке труда для местной рабочей силы? Считается, что составляют, хотя бы потому, что готовы работать за меньшие деньги. Но мне почему-то кажется, что наши сограждане не готовы выполнять их работу ни за какие деньги.
Мы перестали строить общежития и дешевые квартиры для молодых рабочих. Мы почти не обучаем рабочим специальностям. И дворникам жилплощадь в городе за работу теперь никто не дает. Кем мы можем заменить трудовых мигрантов? Конечно, они приезжают к нам не от хорошей жизни, мало что знают, почти ничего не умеют. Их приходится по ходу дела обучать не только языку, но и ремеслу. Так, может быть, не пугаться такой перспективы, а делать ее реальной? Все равно ведь учим, лечим, иными словами, адаптируем к своим условиям.
Трудовые мигранты не нуждаются в ассимиляции с местным населением. Им не нужно становиться такими, как мы. Европа попробовала и это делать, и мультикультурность насаждать – ничего особенно хорошего не получилось. Приехавшие к нам на работу мигранты нуждаются именно в адаптации, в приобретении умения жить и работать в новых, непривычных условиях.
Кто-то считает, что такого рода адаптация должна быть предметом забот национальных диаспор на нашей территории, кто-то предлагает заняться осуществлением подобных проектов государству. Проблема эта остается предметом дискуссии. Но решать ее надо.
Но прежде чем адаптировать, предстоит научиться хотя бы учитывать, количественно и качественно оценивать бурный поток трудовой миграции в Россию. Ведь все названные цифры, из каких бы официальных бумаг они ни брались, очень приблизительно оценивают реальную картину. Нелегальная миграция должна быть сведена к минимуму. В этой мутной воде созревают и криминал, и современное рабство, и взаимная нетерпимость. Человек, живущий вне правового поля, способен на многое, и по отношению к нему возможны любые злоупотребления.
Россия, по большому счету, и не приступала пока к решению проблемы качества трудовой миграции. Лет пятнадцать назад автору этих строк доводилось видеть преподавателя Ташкентской консерватории на сельской ферме и профессора с кафедры теоретической физики в сельской же школе. Мы пока не научились «охотиться за головами», приглашать к себе лучших, нужных нам специалистов. Но ведь придется учиться.
Между прочим, если оценивать миграционные потоки в нашу область, окажется, что на первом месте по количеству направленных на рязанскую землю мигрантов стоит Узбекистан, на втором – Таджикистан, а на третьем – уже Китай. Мир сегодня глобален, и людей в стремлении найти работу не останавливают никакие расстояния и барьеры. Наблюдается снижение числа трудовых мигрантов из устойчиво экономически развивающегося Азербайджана. Считается, что Таджикистан и Армения исчерпали свой миграционный потенциал. А вот Китай неисчерпаем, и число мигрантов оттуда, говорят, в последнее время увеличилось в 65 раз, правда, не ясно, по сравнению с чем.
Сколько ни рассуждай на актуальную миграционную тему, исчерпать это море проблем – правовых, экономических, демографических, культурологических – до дна вряд ли удастся. Так же, как не удается их не замечать. Миграция стала неотъемлемой составляющей нашей цивилизации. Люди только увеличивают собственную мобильность и внутри страны, и преодолевая границы. Так что придется нам, таким разным, учиться жить вместе. Это очень непростая школа.