Успех тушения лесных пожаров во многом зависит не только от сроков обнаружения, четкого руководства при ликвидации, но и ответственного отношения к делу каждого сотрудника. Об успехах, проблемах и способах их решения начальник ГБУ РО «Пожлес» Сергей Абрамов рассказал в беседе ведущей регионального выпуска «Российских лесных вестей».
– Сергей Александрович, недавно на селекторном совещании управления МЧС работа Рязанского «Пожлеса» получила высокие оценки как от представителей ведомства, так и от глав муниципальных образований. Отмечались оперативность и слаженность работы «Пожлеса». Нынешнее лето, конечно, нельзя сравнивать с летом 2010 года, когда стояла аномальная жара. И все же. Достаточно ли у нас сил и средств, чтобы бороться с огнем в лесу, если он возникнет?
– В 2010 году на территории области в результате аномально жаркой погоды произошло 214 лесных пожаров, общей площадью 123 тысячи гектаров. Потери на территориях гослесфонда были огромные. Причин тому много, и о них уже не раз говорилось. Соответствующие выводы были сделаны, меры приняты. Поставлена задача – сохранить леса области в полном объеме. У рязанского «Пожлеса» – 19 филиалов, 4 из которых укомплектованы пожарохимическими станциями (ПХС) 3-го типа и, соответственно, 15 ПХС – 2-го типа. Помимо специальной техники (в наличии не только пожарные автомобили, трактора, необходимые для работы ранцевые опрыскиватели), есть еще и 25 автомобилей «ЗИЛ-131», которые были переданы рязанскому «Пожлесу» военным ведомством. Штатные работники (а это 209 человек) получили необходимые знания по курсу переподготовки и повышения квалификации у специалистов Всероссийского института повышения квалификации лесного хозяйства. Помимо этого, на базе «Пожлеса» прошли обучение группы волонтеров, которые будут задействованы, если потребует обстановка.
– Каково положение дел по вашему направлению работы с начала пожароопасного периода и статистика возгораний?
– На 16 июля зарегистрировано18 пожаров общей площадью 33,6 гектара. Все они ликвидированы в день обнаружения. В общей сложности для борьбы с огнем привлекались 41 единица техники и 86 человек личного состава. Что касается аналитики, то 7 лесных пожаров возникло в Рязанском районе, 2 – в Касимовском, 2 – в Клепиковском, и по одному – в Спасском, Шиловском и Ермишинском.
Во всех случаях основная причина возникновения огня – человеческий фактор. Это не грибники, не охотники – это сборщики ягод. А это, по мнению лесников, как правило, случайные люди в лесу. Из 15 пожаров только два случая возгорания от сухой травы и один – от удара молнии (факт подтвержден работой выездной комиссии). Один такой случай зафиксирован в Рязанском и один – в Касимовском районе.
– Что в большей мере способствовало незамедлительному устранению пожара: мониторинговые системы видеонаблюдения, люди на местах оперативно сработали, вовремя сообщение поступило от граждан по единому номеру 8-800-100-94-00 или по другим каналам?
– Пожары были обнаружены разными способами. 5 – были выявлены с пожарных вышек наблюдателями, два – с камеры видеонаблюдения раннего обнаружения пожаров, 6 – во время проведения автопатрулирования. О двух возгораниях по единому номеру сообщили местные жители. Это как раз тот случай, когда сработала информация на аншлагах. Практически все пожары были обнаружены на ранней стадии, локализованы и оперативно ликвидированы. Если бы не было мониторинговых систем, все они могли бы набрать силу и развиться очень активно, как это едва не случилось в Касимовском районе, где пал сухой травы на 7 гектарах едва не привел к большому пожару. Огнем были повреждены двухлетние саженцы сосны. Удалось отрезать возгорание от основного массива при помощи минполосы и не дать огню распространиться.
Сказалась и подготовка, нацеленность людей на конечный результат, и грамотная расстановка сил. Думаю, что начинает работать сама система организации, включающая большой комплекс мероприятий. Это и предотвращение пожаров, и работа по контролируемому отжигу, и установка аншлагов, и мониторинг пожарной опасности, и выявление пожаров, их ликвидация на ранней стадии. Ведь всегда лучше перестраховаться, не дать огню набрать силу.
До начала дождей ситуация была намного сложнее и опаснее, чем, скажем, в 2011-м, 2012 годах. Напряжение очень высокое, но люди понимают степень ответственности. Техника в надлежащем состоянии, и те, кому положено, – начеку, так что лес сбережем.
– Существуют ли какие-нибудь болевые участки в вашей работе, которые обозначает жизнь?
– Уже несколько раз мы сталкивались с ситуацией, когда возгорание возникало не на территории гослесфонда, а в лесах военных лесничеств. Сил и средств для ликвидации пожаров в нужном объеме у них нет. Абстрагироваться и говорить, что это не наш лес, – я не могу, потому что такая позиция чревата последствиями. Возгорание на территории военного лесничества может очень быстро перейти на лес нашего фонда. Недавно мы работали на разных участках военных лесов. Были задействованы силы и средства «Пожлеса» именно по причине, которую я назвал. К сожалению, у нас для проведения такой работы не существует договорных отношений с военным ведомством, а здесь много составляющих, за которые потребуется отчитываться, и в первую очередь – жизнь и здоровье тех, кто борется с огнем. Этот вопрос мы озвучивали не раз, но решение пока не принято, хотя надежда, что он будет решен, есть. Такая же проблема с лесами, относящимися к лесам сельхозназначения. Мы уже за этот сезон трижды выезжали в леса сельхозназначения, хотя ответственность за пожаротушение на таких территориях несут главы администраций. Получается – мы как в ножницах. С одной стороны – не должны тушить эти возгорания, а с другой – не можем закрывать на них глаза. Не потушим лес – заведут уголовное дело, потушим – могут привлечь к административной ответственности.
– А каково положение в национальном Мещерском парке и в биосферном заповеднике?
– У них есть свои силы и средства, и у нас есть договоренности.
– Координируются ли ваши действия во время тушения лесных пожаров с МЧС?
– Мы достигли понимания, кто за что отвечает. Понятно, что есть техника МЧС, есть техника «Пожлеса», есть люди, у которых специфика работы требует умения тушить лесные пожары, а есть те, у кого лучше получается устранять бытовые пожары. Во время тушения леса на военном полигоне работала техника и нашей службы, и МЧС. Мы тушили пожар в лесу, а техника МЧС осуществляла подвоз воды. У них машины большие – 6- или 9-тонники, а наши небольшие – 1,5–2 -тонники, они более маневренны, им легче разворачиваться в лесу.
– А есть принципиальная разница в тушении леса и бытового пожара?
– Это абсолютно разные вещи, которые даже сравнивать нельзя. Сама структура и технология – абсолютно разные. Задача пожарных при тушении бытового пожара – локализовать и ликвидировать, а задача тех, кто борется с огнем в лесу, – не только ликвидировать пожар, но и спланировать работу так, чтобы не допустить распространения огня и увеличения площади возгорания. Требуется также хорошее знание рельефа местности, растительного, почвенного состава леса, умение определить, куда огонь может распространиться. Поэтому тушением пожара в лесу должны заниматься специально подготовленные люди.
– Сергей Александрович, вы – кадровый военный. Трудно ли было переучиваться, специфика ведь другая?
– Каждая новая ступень подразумевает получение дополнительных знаний. Но в целом сама организация работы особых затруднений не вызвала. Везде должен быть порядок, строгое соблюдение правил работы. Основной принцип: каждый человек должен быть на месте и понимать, что от него требуется. И как говорят техники: если все винтики крутятся в нужном направлении – механизм работает.
Беседовала