Тут дразнят глаза величественные сосны, дома с ухоженными дворами, буйная зелень садов и чудесные палисадники, в коих тонкие ароматы роскошных цветочных клумб замешаны на ядрёном запахе хвойного леса. И название у этого селения звучное – Брыкин Бор! Его изюминка в том, что расположен он по соседству со славной и удивительной по красоте рекой, именуемой ласковым словом – Пра. Ещё тут живут интересные, с прекрасной душой, люди. Это – учёные-биологи, гордость нашего края. Среди них есть личности яркие, незаурядные, способные не только открывать и обрабатывать на «жерновах науки» таинства природы, но и видеть в нашей прародительнице источник духовной жизни.
Марина Викторовна Дидорчук – именно такого склада. В этом месяце у неё своеобразный юбилей, причём тройной: тридцать лет работы в Окском заповеднике, тридцать лет супружеской жизни и столько же лет миновало со дня окончания вуза. Она автор более полусотни научных работ. Особое место среди них занимает защита кандидатской диссертации. Узнав о том, что Марина Викторовна обогатила учёный мир познаниями, связанными с жизнью землероек, – самыми мелкими млекопитающими в мировой фауне, и что за этим кроется сложная, но интереснейшая работа, я пожелал встретиться с ней.
В конторе заповедника царит тишина. Для учёных это очень важно, и они стараются её не нарушать. Тут не принято шуметь, греметь, громко разговаривать. Тихонько толкаю дверь нужного мне кабинета и застаю за письменным столом хозяйку, погруженную в работу. Неожиданностью это не стало: о своём визите я предупредил по телефону. C этой обходительной, бойкой и весёлого нрава женщиной я знаком давно (много раз бывал в конторе заповедника), но о научной её работе знал только понаслышке. Отложив дела, она любезно согласилась рассказать о своих достижениях, а также поведать о скрытых сторонах жизни невеликих представителей заповедной фауны, послуживших объектами её научной работы. Но прежде сочла нужным показать новенький визит-центр, занимающий вторую половину реконструированного здания музея природы. Дело в том, что, помимо учёной деятельности, Марина теперь ещё и заправляет в заповеднике делами экологического просвещения. Главное в этой работе – навести мосты между природой и духовным миром людей. Это лекции, семинары, экскурсии, праздники для детей, выставки, сувенирная продукция и многое другое… Работа серьёзная, ответственная и, по нынешним временам, нужная, требует не только таланта организатора, но и информированности, чтобы уметь пролить свет на самые важные и строгие вопросы, какие только приходится обсуждать, касаясь сохранения природы. В этом деле очень важно найти союзников. И Марина их находит, поэтому всё у неё ладится и спорится.
Визит-центр с многочисленными его кабинетами и актовым залом занимает два этажа. Всё тут практически готово, отделочные работы завершены, и можно устанавливать оборудование, но возникла проблема с герметичностью крыши – протекает. Потребуется ещё какое-то время на её устранение. Но это уже мелочи, главные работы позади, и, возможно, через месяц-другой визит-центр откроется и заработает.
Полюбовавшись изысканной отделкой интерьеров, мы вернулись в кабинет. Тут всё говорит о науке. На книжных полках множество подобающей литературы, на письменных столах – компьютеры, стопки папок, деловые бумаги, испещрённые мелким почерком листки. На стенах – фотографии, детские рисунки, плакаты с изображением животных. Как говорится, глаза разбегаются.
Узнав, что Марина родом из Одессы, я удивился. Меня заинтересовало, как она попала в Окский заповедник.
– Да, многие удивляются, почему я променяла море на мещёрские леса, – спокойно сказала она. – Вот уж поистине: пути Господни неисповедимы. Обучаясь в Одессе, государственном университете имени Мечникова, я как студентка биологического факультета на практику была направлена в Окский заповедник. Новое место, новые люди, интересная работа. Дело молодое, и я влюбилась тут в симпатичного орнитолога, приехавшего в заповедник после окончания Воронежского университета. Кончилось тем, что он сделал мне предложение. Но как быть? Жить и работать в Одессе мой суженый не захотел. Пришлось решать сложную дилемму: пожертвовать любовью и уехать к себе на родину или забыть море и остаться здесь? Но как забудешь море, если память от общения с ним щемила сердце. Просыпаясь по утрам, я каждый день прогуливалась по побережью со своей собачонкой, любуясь отражением восходящего солнца в пучине морской воды. Там простор, волнующий запах моря, шум волн, золото песка. А тут, в Мещёре, – бескрайние леса, то редкие, то совершенно непроходимые, и тучи комаров. Ничего общего. Долго я пребывала в раздумьях о будущей жизни, пока не пришла на берег Пры и не увидела, как над рекой восходит солнце. Смотрю – и не верю глазам: здесь так же прекрасно, как и на море. А спустившись с берега на песчаную отмель, я увидела, что у воды так же чинно отдыхают чайки и крачки, и что песок здесь имеет такой же золотистый оттенок, и, что самое удивительное, от него шёл, как мне показалось, запах моря. И это стало спасением нашей любви. Осталась здесь. С тех пор минуло тридцать лет. У нас с Юрой две замечательные дочери, интересная работа, а ещё я полюбила удивительную здешнюю природу.
Путь к истокам учёности у Марины был многоступенчатым. Сначала она, как молодой специалист, приобщалась к заповедной жизни в журавлином питомнике, где выгуливала птиц, затем работала лаборантом, младшим и старшим научным сотрудником. И вот теперь она – заместитель директора по экологическому просвещению.
В потоке многочисленных дел, связанных с новыми обязанностями, не забывается и наука. Когда я спросил, часто ли теперь приходится бывать на полевых работах, она вполне серьёзно сказала, что, несмотря на все превратности судьбы, избранному делу не изменила, как и прежде бывает в экспедициях, и что научная работа продолжает оставаться главной потребностью в её жизни.
Много лет Марина посвятила изучению землероек. На заповедной территории это семейство млекопитающих было изучено слабо, хотя обитают землеройки всюду: в лесах, полях, лугах, даже на дачных участках встречаются. В Рязанской Мещёре их несколько видов. Внешне все они похожи на мышей, хотя с грызунами родства не имеют: охотятся на беспозвоночную живность и насекомых. Охотники настолько малы (размером чуть более напёрстка), что увидеть их в дикой природе очень сложно. Чтобы узнать численность того или иного вида землероек, в определённых местах выкапываются длинные канавки с вертикальными колодцами, в которые они во время прогулок сваливаются. Но будучи плененными, зверьки быстро погибают. Нет, не от шока. Всё дело в том, что эти крошечные существа очень прожорливы. У них суточная доза пищи в два раза превышает массу тела. Это говорит о том, что пищеварительный тракт у них работает в быстром темпе.
– Удивительное дело, – говорит учёная, – даже самая мелкая из землероек, так называемая крошечная бурозубка, кормится до 120 раз в сутки и в течение этого времени 78 раз погружается в сон. Землеройки не делят сутки на день и ночь, они активны круглосуточно, едят и спят, когда захотят. А значит, эти существа не для комнатной жизни, без пищи – и часа не протянут. И в этом сложность их изучения. Поэтому все наблюдения проводятся исключительно в полевых условиях.
Наука не приемлет людей нерешительных. Тут надо мириться с «капризами» погоды, жертвовать сном и при этом строго соблюдать распорядок походной жизни. Словом, в научной работе надо уметь с благодарностью принимать все её сложности.
– Людям, далёким от науки, это покажется чудачеством, – поясняет Марина. – Представьте человека, неподвижно сидящего в лесу и смотрящего на какую-нибудь снующую перед глазами живность. Что тут подумаешь? Но это не детская забава, а желание как можно подробнее изучить повадки того или иного животного, узнать, каким звеном является оно в сложной цепочке взаимоотношений огромного мира природы. О законе равновесия мы, к сожалению, узнаём тогда, когда эту цепочку по незнанию обрываем и видим последствия нарушения.
Ещё Марина рассказала, что систематически участвует в экспедициях по мониторингу редких видов животных, занесённых в Красную книгу Рязанской области. На эти работы она отправляется вместе с мужем. Он – талантливый орнитолог, владеет несколькими языками и, главное, во всём ей помогает. «Семья, природа, наука – вот моё счастье!» – кратко сказала она в завершение нашего разговора. А я порадовался тому, что якорь житейской лодки двух родственных душ брошен в уютную для них гавань – Окский заповедник.