04:36 МСК
Пятница
14 / 02 / 2025
2548

Военный летчик

Судьба человека и самолета на рубеже двух эпох


Александр Иванович Холод был летчиком-истребителем, служил в ГДР с 1981-го по 1987 год. Его 787-й Истребительный авиационный полк базировался на аэродроме Финов 16-й воздушной армии. Летал Александр Иванович на знаменитом «МиГ-25», самом скоростном советском самолете. Мы вспоминаем с ним о военной службе в ГСВГ, о том, как сложилась профессиональная биография советского военного летчика.

Из танкистов – в летчики
Р.В. – Александр Иванович, а вы где учились на летчика?

А.Х. – В Харькове, в высшем военном училище летчиков. Приехал туда поступать из Рязани. А родился в Подмосковье, в городе Климовске. Здесь жил с родителями. Отец – военный, участник Великой Отечественной войны. Он был на войне артиллеристом, десантником, а в конце службы стал военным строителем. И сюда, в Рязань, прибыл в этом качестве.

Р.В. – А как вы надумали быть летчиком?

А.Х. – Я занимался в авиамодельном кружке. Пытался строить модели, узнал много о самолетах. Захотел быть летчиком. Родители сказали: куда ты собрался? Это опасная профессия. Я был послушным сыном, согласился: хорошо, тогда пойду в Ленинградскую академию имени Можайского. Но знаний не хватило туда поступить. Приехал обратно, в Рязань. Пошел в военкомат, там сказали: идите в танкисты. И я поступил в Харьковское гвардейское танковое училище. Целый год там учился. У танкового училища полигон был Чугуевский. Занимаемся там, а над нами самолеты летают. Договорились с приятелем: давай отсюда уходить. Писали в различные командные инстанции. Дошли до министра обороны маршала А.А. Гречко. От него пришло письмо: обеспечить перевод данных курсантов в летное училище. Родители уже не ругались, смирились с моим выбором. В 1971 году я окончил училище с красным дипломом, и меня оставили летчиком-инструктором при училище.

Р.В. – Александр Иванович, разве не хотелось летать самому, а не обучать других?

А.Х. – Хотелось, но выбора не было. В армии так: куда послали, туда и пошел. Но я был человек упорный и все пять лет приставал к руководству, чтобы меня перевели в строевой полк. Перевели меня в Кировоград. Там был боевой полк. Я стал летчиком-истребителем. В Кировограде служил тоже пять лет.

Р.В. – А как в Германию попали?

А.Х. – В Германию попал чрез десять лет после окончания училища. Тогда у меня уже была семья, двое детей, в 1981 году у нас дочка родилась. Прибыли в Финов, нам сразу дали четырехкомнатную квартиру в здании для семей летчиков. Жизнь в Германии сильно отличалась от нашей. В квартире уже тогда были пластиковые окна. В этом маленьком городке был бассейн, в Берлине уже построили аквапарк. За границей и получали летчики больше. Но у жены не было возможности работать.
В небесах мы летали одних
Р.В. – Вы много тогда летали?

А.Х. – Летали много. Три дня в неделю обязательно. Я начал летать на «МиГ-23». Затем переключился на «МиГ-25». Тогда в нашем авиационном полку происходила замена одного типа самолета на другой. В те времена вдоль границы ФРГ и ГДР летали американские высотные разведчики SR-71 («Ястреб»). Стратегический сверхзвуковой самолет. Нам нужен был самолет для перехвата и для сопровождения их вдоль границы. В 16-й воздушной армии не было таких самолетов. «МиГ-25» создавался специально для ПВО на территории СССР. И вот тогда решили переучить одну эскадрилью во всей Германии для полетов на «МиГ-25». В эскадрилье было 16 самолетов, следовательно, нужно было 16 экипажей. Переучивались прямо там, в Германии. Этот самолет от «МиГ-23» отличается очень сильно по скоростным характеристикам, достигал скорости 3000 километров в час. И это не был предел его скорости. На посадке, при касании с взлетно-посадочной полосой скорость была 260 километров в час.

Р.В. – Где же вы летали при таких скоростях?

А.Х. – Летали вдоль границы. Сопровождали этот SR-71. Соприкосновений, контактов с ними не случалось. Но находились они в пределах видимости. Это было параллельное движение. Раньше они летали поближе от границы, на расстоянии 5 километров. Когда мы стали их сопровождать, они стали летать на расстоянии 15 километров. Мы просто показывали, что не допустим нарушения границы.

Р.В. – Александр Иванович, а вас готовили тогда к возможному военному конфликту с войсками НАТО?

А.Х. – Мы всегда были готовы к конфликту с НАТО. На случай возможного конфликта мы и существовали. В любой момент должны были взлететь. Они летали спокойно. Мы даже изучили их график. Так, в августе у них был отпуск, полетов было меньше. А обычно летали через день. База у них была в Англии. Мы в это время просто сидели на дежурстве. Когда их самолет подходил к границе, наш самолет поднимали.

Р.В. – Скажите, а случались какие-то аварии, авиационные происшествия?

А.Х. – Когда я служил, у нас в полку погиб летчик как раз на
«МиГ-25». Взлетал в дежурном звене. Это всегда – спешка. Шесть минут дается на взлет. Надо надеть костюм для сверхзвуковых полетов, зашнуровать его. Летчику помогали, конечно. Через шесть минут должен уже взлететь. Как потом определила комиссия, летчик не присоединил кислородный шланг. Это было в 1984 году.
Р.В. – Рассказывают, что один из первых вылетов «МиГа» на перехват «Ястреба» закончился тем, что «Ястреб» тихо и мирно пошел по своему маршруту, а «МиГ-25» не удержался в границах ГДР и завершил свой разворот над Копенгагеном. Такое могло быть в принципе?

А.Х. – При мне это было, но это не я тогда летал. Летчик выполняет указания, полученные с командного пункта. На командном пункте тогда еще не привыкли к таким скоростям – 50 километров в минуту. Они подали по привычке команду на разворот, а он развернуться не успел и залетел туда. Те даже подняли истребители с территории Швеции. После разворота наш самолет сделал посадку на аэродроме Финов.

Р.В. – «МиГ-25» – это хорошая машина?

А.Х. – Машина для перехвата высот-
ных скоростных целей – замечательная. Она проектировалась для полетов на высоте двадцать километров, на скорости три тысячи километров в час. Идет, как утюг.
Р.В. – Считается, что освоение «МиГ-25» было подвигом летчиков. Почему?

А.Х. – Это самолет, довольно тяжелый в освоении. Его не каждый мог освоить. Нужна была определенная квалификация. С первого раза
«МиГ-25», конечно, тяжелый в освоении самолет из-за скоростных характеристик, о которых я уже говорил. Он быстро набирал скорость, высоту. Посадки у него тяжелые. Ведь скорость на посадке высокая. Требуется большая скоротечность действий. Нужна готовность поднять эту махину – 50 тонн с заправленными горючим баками. Натовские SR-71 летали с дозаправкой в воздухе. Налегке взлетят, потом там заправляются. А наш самолет надо было поднимать с полными баками. Взлетали сразу по два самолета. Иногда смотрел со стороны и думал: ничего себе, я тоже так взлетаю… Особенно ночью все это выглядит красиво: два таких столба огня сзади. Мне нравилось на нем летать. Особенно нравилось летать в стратосферу. Мы по заданию взлетали до высоты 25 – 27 километров. Когда поднимешься, видно, что земля под тобой круглая. Почти как космонавт летишь. Так нравилось. Особенно когда ночью взлетал – тишина, темнота, хорошо. Испытываешь удивительное чувство полета.

Р.В. – Сколько человек входило в экипаж самолета?

А.Х. – Самолетом «МиГ-25» управлял один человек. Сложность большая в том, что летишь один, без помощи. Надо самому в случае чего стрелять, самому направлять машину, самому поддерживать связь с землей – рассчитывать не на кого. В те времена еще не додумались до автопилота. Но все равно, там стоит аппаратура, которой я должен был управлять, она мне показывает, куда лететь. Летчик в «МиГ-25» – это все-таки не приложение к компьютеру. Он управлял самолетом, а не машина.

Р.В. – Все-таки есть заслуга «МиГ-25» в том, что SR-71 убрали с базы в Англии?

А.Х. – Очевидно, что смысла уже не стало их применять. Они ведь его вообще сняли с вооружения.

Берлин – Сумгаит – Рязань
Р.В. – Сколько тогда летчики служили в Германии?

А.Х. – Пять лет. У меня получилось шесть лет, так как летчик на смену мне не приехал. Каждому конкретному офицеру должен был приехать на замену другой офицер. На второй срок нас не оставляли. С этим было строго.

Р.В. – Куда же вы отправились после Германии?

А.Х. – В Азербайджан. Сначала был в 30 километрах от Баку. Сумгаит. Потом – поселок Насосная, за ним. Там была авиабаза ПВО. Я также был летчиком-инспектором при штабе корпуса ПВО.

Р.В. – Условия жизни в Азербайджане были все-таки похуже, чем в Германии?

А.Х. – В Азербайджане жилось неплохо. Климат хороший – юг. Там я служил с 1987-го по 1990 год. В то самое время, когда начался распад страны. При мне были погромы в Сумгаите. Была спокойная жизнь, и вдруг стрельба, танки, автоматы, беженцы. Азербайджанцы стали армян убивать, армяне – азербайджанцев. Как-то раз собрались с супругой в кино, в Сумгаит. Пришли на автобусную остановку. Автобуса нет. Говорят: там, в Сумгаите, резня. Потом уже узнали, что там происходит. Вводили войска, чтобы прекратить все это дело. Все через наш аэродром шло. Садились транспорт-
ные самолеты. Костры кругом, пожары. В мирное время пришлось спать с автоматом. Семью эвакуировали. Дети были маленькие, их как раз летом отправили в Рязань, к бабушке с дедушкой.
После Азербайджана я еще служил в Рязани, в военкомате, до 1998 года, чтобы получить квартиру. Приехал в Рязань, встал в очередь на жилье. Квартир тогда мало давали. Семь лет ждал квартиру. Опять писал письма в газету «Красная звезда». Тогда уже был подполковником. В военкомат взяли на майорскую должность, начальником отдела офицеров запаса. Появилась статья в «Красной звезде», называлась «Летал- летал, а приземлиться негде». Опять пришло распоряжение: обеспечить.

Р.В. – Скучаете по авиации?

А.Х. – Конечно. Еще бы полетал. После службы летал только как пассажир. У меня общий налет 2500 часов. Это нормальный налет для советского летчика в те годы. Мы ведь летали не много, минут 30–40 в день.

Р.В. – Скажите, а в Рязани есть бывшие летчики-истребители? В том числе такие, кто, как вы, летал на «МиГ-25»?

А.Х. – В Рязани нет таких, кто летал на «МиГ-25». Нас не так уж много и было. Я не слышал, чтобы кто-то еще из нас жил в Рязани.
***
Жизнь, и профессиональная, и личная, у Александра Ивановича Холода сложилась такой, какой она и должна была сложиться на границе двух противоборствующих в эпоху холодной войны сторон, на рубеже двух исторических эпох. Офицер дает присягу государству, и когда это государство перестает существовать, ему не от кого ждать помощи, социальных гарантий, благополучия. Нашему собеседнику пришлось через это пройти с присущим ему достоинством. Одна эпоха сменила другую. Но жизнь на этом не завершилась. И небо по-прежнему манит.

Статья опубликована в газете Рязанские ведомости в номере 146 (4448) от 09 августа 2013 года
Подписывайтесь на нашу группу ВКонтакте, чтобы быть в курсе всех важных событий.
Внимание спорту
Рязанскую область посетил Николай Валуев
Перспективы для архива
Не только хранят, но и используют информацию специалисты-документоведы
Читайте в этом номере: