Никакие предупреждения и увещевания на бравых отпуск-ников, похоже, не действуют. Они готовы своими силами прекращать противостояние двух конфликтующих сторон, чтобы только не отказывать себе в удовольствии поваляться на пляжах Хургады. Стреляют? Есть жертвы? Многотысячные толпы митингующих вышли на улицы? Нашему туристу все нипочем! Отдыхать в Египте мы готовы при любой политической погоде. Очевидно, не решаясь противостоять такому напору, наши чиновники от туризма в отличие от коллег из других государств, прекративших продажу путевок на египетские курорты, лишь мягко «не рекомендуют» отправляться в неспокойные места (можно подумать, что кто-то у нас когда-то прислушивался к рекомендациям, да мы ж, напротив, – выслушаем и все сделаем с точностью до наоборот). Особенно умиляет то, как эти, с позволения сказать, рекомендации преподносятся: мы, дескать, не можем нарушать конституционного права наших сограждан свободно перемещаться по земному шару. В Конституции, кстати, много и других прав прописано. В том числе – и о безопасности.
А пока чартерные рейсы один за другим отправлялись из разных российских регионов в бурлящий Египет, на востоке нашей страны жили в эти дни ожиданием прекращения дождей, что позволит укротить разбушевавшиеся реки, уже нанесшие миллиардные убытки и экономике, и населению районов, попавших в зону аномальных наводнений. На помощь регионам, попавшим в зону затопления, отправились отряды МЧС из Центральной России, в том числе – и наши рязанские спасатели.
За сегодняшними августовскими заботами мы несколько подзабыли о нашей недавней традиции вспоминать события других августов – 1991-го, 1998-го… И это – лучший показатель того, что другой стала и страна, и жизнь в ней. Несмотря на все сложности нынешнего времени, мы научились управлять процессами, держа руку на пульсе. Между тем именно на прошлой неделе исполнилось пятнадцать лет с тех пор, как в России прозвучало зловещее слово «дефолт».
Конечно, если заняться препарированием того, что происходило в стране до этого дня, то становится очевидным: дефолт 98-го не был внезапным и не был чьим-то «персональным» делом, как это еще и до сих пор пытаются представить некоторые политики. Он стал эхом тех процессов, которые происходили в мире экономики и финансов. Руководство нашей страны, в ту пору пытавшееся изо всех сил встроиться в рынок и во многом по-своему трактовавшее его законы, не было готово к работе в таких условиях. Пытаясь судорожно схватиться то за один, то за другой рычаг, меняли людей в руководстве финансово-экономического блока (при этом не отпуская их далеко от властного штурвала), меняли их функции. Корабль государственной экономики тем временем стремительно летел на скалу дефолта. Поднимать его после крушения, исчерпав силы и терпение народа, в сентябре призвали Евгения Примакова. И это было, пожалуй, единственное верное решение до и после тех августовских событий, которые потрясли страну. Белла Златкис (в 1998 году она руководила департаментом ценных бумаг Минфина), говоря о причинах того кризиса, назвала незнание, апофигизм, неумение, а еще – неизменное желание «повесить на кого-нибудь» вину за происходящее.
Зачем вспоминать сегодня о событиях пятнадцатилетней давности? Ну, во первых, повторение пройденного никогда не бывает лишним. Оно позволяет уже без эмоций и пристрастий оценить уроки минувших дней. А во-вторых, ситуация, складывающаяся сегодня в мировой финансово-экономической сфере, в чем-то схожа с тем, что было пятнадцать лет назад. Но есть и существенное различие. Страна у нас сегодня уже другая – способная действовать сообразно обстоятельствам. За пятнадцать лет мы заметно повзрослели. Да, как свидетельствует статистика, сегодня задолженность россиян перед банками составляет солидную сумму. Долговые обязательства «нагреваются». Но и Центробанк держит руку на пульсе, и банки ужесточают кредитную политику. Словом, сегодняшний август – это уже совсем другая и куда более оптимистичная история.