Владимир Ильич идет по саду немного неуверенным шагом. Он хорошо знает расположение грядок и построек, но некоторые инструменты приходится разыскивать наощупь.
Например, небольшого размера косу, которой он аккуратно выкашивает траву вокруг посадок, сидя на самодельной табуретке. В теплице поспели перцы и баклажаны, их обнаружить на стеблях легко. Труднее с яблоками. Владимир Ильич ощупывает ветки и сокрушается: «Наверное, попадали в траву». «Вон они, вон, над вами», – кричу ему, и мы идем дальше, смотреть деревообрабатывающий станок.
«Ко мне тут приезжала журналистка, и этого зрелища вынести не смогла. Ужас! Полностью слепой человек распиливает доски, делает оконные рамы! – посмеивается Владимир Крючков. – Очень испугалась, что я нанесу себе какое-нибудь увечье».
Я тоже поначалу сопротивляюсь показу, но потом настраиваю видеокамеру, чтобы запечатлеть весь процесс. Мой собеседник с помощью приспособлений делает замер, укладывает доску на станок и включает фрезу. Построить баню, сконструировать и проложить водопровод, ухаживать за садом, выращивать урожай, содержать две козы – и все это в полнейшей темноте, со стопроцентной потерей зрения! «Некоторые не верят. Думают, что мы подсматриваем», – добродушно шутит Крючков. Он набирает ведро воды, и мы отправляемся в поле проведать коз. «Заодно напою своих красавиц». Пока я хожу в лесопосадке с камерой, Владимир Ильич пытается на слух выйти к своим питомцам. Позвякивает колокольчик, гремит цепь, а козы словно играют в прятки. Хозяин – в одну сторону, они – в другую. «Буча, ты где?». В ответ звон колокольчика. Через пять минут кружения трогательная встреча – на радость друг другу.
Зрение Володя потерял еще в школе, сказались травмы головы. Один раз ему случайно попали в глаз лопатой, в другой раз – ударился об угол дома, когда играл в прятки. Врача в селе не было. После нескольких дней мучений бабушка повела Володю в военный палаточный городок. Военврач осмотрел рану и вынес приговор: «Что же вы, бабушка, парня так запустили. Ему, может, жить осталось две недели».
Володя не умер, а стал слепнуть. Его отправили в школу-интернат для слабовидящих и незрячих детей поселка Заря Свободы Сараевского района.
Был тихий день, и в интернате – пусто. Мама уехала обратно в село, а Володя пошел по коридорам, пытаясь освоиться в незнакомом месте.
«Вдруг слышу – играет баян. Иду на звук. «Кто?» Так спрашивают обычно слепые. Я оторопел, застыл в уголке. Появилась воспитательница: «Это нового мальчика привезли». Я спел песню, и баянисту понравилось. «Ну-ка, простучи ритм». С этим занятием я также справился. «Ну, молодец, – сказал он. – Будешь учиться на баяне играть?» Конечно, я согласился. Семья у меня была музыкальная. Мама знала много народных песен, а ее сестры пели в церковном хоре. У нас был большой семейный репертуар. Помню, когда собирались на праздник, то ценили не застолье, не питьё и закуски, а возможность спеть хором. Мама говорила: «Хорошо вчера посидели», то есть компания собралась голосистая.
Первые дни в интернате я жил предвкушением занятий на баяне. Но учитель как будто забыл о данном обещании. Пришлось набраться смелости и напомнить о себе. Оказалось, что на всех учеников не хватило инструментов. И все-таки для меня сделали исключение – я начал учиться играть. И так увлекся, что старался не расставаться с баяном. Иную вещь учил запоем, как будто читал приключенческий роман. Память у меня, к счастью, хорошая. Ноты читал по Брайлю и тут же их запоминал. До сих пор благодарен своему первому учителю музыки, который бесплатно помог мне подготовиться к поступлению в Курское музыкальное училище-интернат. Он тоже был слепым человеком, во время войны взрывом гранаты ему выжгло глаза».
Курское училище, а потом и музыкально-педагогический институт в Москве Владимир закончил с отличием. Обретенная профессия помогла ему вести такой же образ жизни, как и остальным. Он так же вставал рано утром и отправлялся в музыкальную школу, где его ждали ученики. «Мои уроки не должны были ничем отличаться, и я не делал себе поблажек». Ощупывая кисти, пальцы учеников, учил их правильной аппликатуре, старался воодушевить ребят своей игрой на баяне и аккордеоне, подбирал интересный репертуар. Бывало, что к нему в класс переходили от других педагогов, а тех, кого ему старались спихнуть, он подтягивал до хорошего уровня. Ученики Владимира Крючкова становились лауреатами конкурсов, немало из них поступило в Рязанское музыкальное училище – и это в те времена, когда конкурс туда был серьезнее, чем нынче в хороший университет. «Я особенно внимательно относился к детям, про которых говорят – непоседа. Темперамент для музыканта – важное профессиональное качество. Никогда не ругал за пропуски занятий, а просто сожалел, что мы отстаем от программы. И ребята подтягивались, заменяли друг друга на уроках, чтобы потом совместно осваивать материал. Дети интуитивно чувствуют к себе отношение. Даже у маленьких есть свое самолюбие, об этом надо знать и уважительно к этому самолюбию относиться».
Бывшие ученики до сих пор приезжают к Владимиру Ильичу в село Половское Спасского района, где он в свои 74 года ведет подсобное хозяйство, а в часы отдыха играет на баяне, гармошке и гитаре. Под свою опеку он взял хор местных бабушек-старушек. Ставит своим певуньям голоса, учит азам хорового пения. Зимними вечерами, невзирая на снегопады и мороз, женщины спешат в клуб, чтобы под аккомпанемент звучного баяна разучить народные песни. Их Владимир Ильич знает великое множество. Дочь зовет его к себе в Белоруссию, но он не хочет расставаться с родительским домом, где так много было пережито. Отсюда он десятилетним мальчишкой уезжал в школу-интернат, в неизвестность, которая пугала испытаниями. Сюда же вернулся уже Заслуженным работником культуры, проработав музыкантом и педагогом 46 лет. Он показывает мне свое очередное изделие – флюгер, сделанный из морозилки старого холодильника. Осталось водрузить его на конек крыши. Для Владимира Ильича это пара пустяков. Если уж он баню и колодец сумел построить… «Я считаю, что судьба ко мне благосклонна. Отняла зрение, но наделила характером, не позволяющим унывать. Я радуюсь каждому дню, каждому маленькому успеху. Жить на свете очень интересно, и этот подарок нужно принимать таким, каков он есть. Свет – внутри нас».