Видео Дмитрия Соколова
От местных жителей я узнал, что тут живёт человек весёлого нрава. Он одинокий и, что интересно, его никто и никогда не видел в дурном расположении духа. По жизни он оптимист, обладает завидным чувством юмора. Захотелось отшельника увидеть. Познакомившись, после короткого разговора я понял, что человек он особенный, со своим чётким пониманием жизни, и предложил ему рассказать о себе для газеты. Он согласился.
И вот с товарищем, вооружённым видеокамерой, останавливаемся у нужного нам дома. Увидев выходящих из машины людей, хозяин спускается с крыльца и идёт полюбопытствовать, с кем я приехал.
– Анатолий Егорович Нелюдкин, – козырнув по-военному, весело представляется он. Узнав, что мой товарищ тоже из газеты, картинно толкает перекладину калитки, сделанной в виде железнодорожного шлагбаума, и приглашает нас в дом покалякать о житье-бытье. На ходу читаем не лишённую юмора наклейку на «шлагбауме»: «Во дворе собака не злая – слабонервная!» – и невольно бросаем взгляд на лающую возле наших ног дворнягу.
– Не бойтесь, – успокаивает хозяин, – она лает от радости, что приехали гости, видите, как хвостом виляет. Надпись принадлежала прежней дворняге. Та была злобной, и я держал её на цепи, да и голосила она очень низко, прямо как Шаляпин. Её кто-то отравил. А эта другая. Она послушная, с мягким характером и, слышите, – голосит, как Басков.
Мы проходим в дом. Он невелик, в окружении знатных особняков выглядит подобием скворечника. В сенях троим тесновато, стоим плечом к плечу. Хотели снять обувь, но Анатолий просит пройти, не разуваясь, мол, не стесняйтесь – в комнате не прибрано, и предлагает присесть возле маленького столика на единственную табуретку. Товарищ, видя такое дело, решил постоять у штатива с видеокамерой. Хозяин же усаживается на прикрытую байковым одеялом койку, которая, судя по лоснящемуся виду, заменяет диван. Увидав, что мы не сводим глаз с портрета Леонида Брежнева, висящего над кроватью вместо ковра, он обводит нас лукавым взглядом и поясняет:
– А что?! Правителем он был неплохим, любил выпить, покутить, и народ при нём жил хорошо. За это уважаю его. Как-то сказали ему: «Леонид Ильич, народ-то ворует!» На что он ответил: «Но ведь за границу не везут, а тут пригодится».
На дворе залаяла собака, и на пороге дома появляется закадычный друг хозяина Василий по прозвищу Берда, с которым дружит он с детства.
– Не угостить не могу, – извиняется Нелюдкин за прерванную беседу. – Это ненадолго.
Пока друзья на кухне позвякивают рюмками, мы осматриваем комнату. Она тоже тесновата. Кроме стрекочущего в углу пожелтевшего от времени холодильника, узенького шкафчика, заваленного пачками сигарет, секретера с бутылками вина, старенького телевизора, кровати и маленькой скамеечки со стулом, ничего более не уместилось. Однако невзыскательного хозяина это вполне устраивает. Главная ценность в его жизни – книги. И хотя домашняя библиотека не так уж велика, читатель с ними общается часто. Особо уважаем томик стихов Есенина – истрёпан изрядно и лежит на видном месте.
Опрокинув по рюмке и закусив яблоком, друзья усаживаются на кровати.
– Теперь самое время пофилософствовать о жизни, – молвит, потирая ладони Анатолий. – Давно ли тут проживаю? Уже семнадцать лет. И знаете, нравится мне жить в этом, как вы его называете, скворечнике.
– Конечно, нравится, – поддакивает ему повеселевший от пропущенной рюмки друг. – Вон сколько всего понастроил вокруг, – кивает он на окошко с видом во двор. – Одно бомбоубежище чего стоит.
– Не может быть! – изумились мы.
– Да, в моём дворе есть и стратегически важный объект. На случай ядерной атаки, – смеётся Анатолий.
Это нас позабавило, и мы подумали, что хозяин шутит. Но вый-дя во двор, удивились: и вправду имеется! С виду бомбоубежище напоминает небольшой приземистый сарайчик, украшенный, как и все другие строения, табличками с мыслями о жизни, автором которых является сам хозяин. На углу этого «стратегически важного объекта» развевается российский флаг, а рядом на цепи висит никелированный чайник, о предназначении которого я забыл спросить. Мой товарищ, набравшись смелости, решил в бомбоубежище спуститься, чтобы посмотреть, что внутри. Но наблюдавший издали Василий смельчака предостерёг, что тот по неосторожности может загреметь и ушибиться – уж слишком крутой спуск в подземелье. «Это погреб, только немного переоборудованный», – шепнул мне на ухо Берда.
Родился и вырос Анатолий в селе Деулино. Как и у всех, у Нелюдкиных был справный дом, имелось и хорошее хозяйство. Но детство его было трудным. Отец с войны не вернулся – погиб на фронте, и парнишке пришлось быстро повзрослеть. Уход за скотиной, сенокос, дела по дому – всё надо было делать, чтобы помочь матери. Работа для мальчугана была тяжеловатой. Анатолий вспоминает, как на переменках с матерью они несли в мешке поросёнка на продажу в Голованово, а это в двадцати с лишним километрах от Деулина. Вернувшись, долго не могли прийти в себя от усталости. Чтобы хоть как-то выживать, приходилось с ребятами ходить в лес по грибы и ягоды и всё собранное продавать в Рязани на рынке. До города добирались на попутке, часто с приключениями. Дороги были изувечены лесовозами настолько, что машины то и дело увязали в глубоких лужах и грязи, и тогда приходилось добираться пешком. Что делать, – деньги требовались на хлеб, одежду и многое другое. Обувь тогда была роскошью, летом деревенская детвора ходила босиком. Был случай, как на сенокосе Анатолий наступил на гадюку.
– Долго потом не мог нормально ходить, всё вприпрыжку, – рассказывает он. – Нога распухла и посинела, боялся, что отымут, но нет, оклемался. Не знаю, что помогло. Мать смешивала молоко с табаком и делала примочки, а какая-то бабушка читала заговоры.
Учился Анатолий отлично. Любил историю, литературу, много читал. После школы поступил в рязанский техникум промышленно-гражданского строительства. Окончив, работал на многих стройках. Был плотником, арматурщиком, бетонщиком, мастером, начальником цеха, а к концу своей трудовой деятельности дослужился до исполняющего обязанности директора. Был женат, но супружеская жизнь у строителя не сложилась. Уйдя на пенсию, он оставил город и махнул в Деулино.
– Всегда мечтал вернуться в родное село, – говорит несостоявшийся горожанин. – Всё же привязанность ко всему, чем жил тут в детстве, – сильная штука. Не мыслю жизни без того, чтобы рядом была природа. Родительский дом не сохранился, земля перешла в сторонние руки, и мне под строительство выделили другое место. Глянь, как тут красиво, – кивает он на зеленеющие за окошком сосёнки. – А воздух-то какой ядрёный, не надышишься. А что касается увлечения афоризмами и весёлыми мыслями великих людей, то это у меня с детства.
Анатолий рассказал, что примером для него послужил живший тогда в селе один интересный лесник, который любовь к природе прививал необычным способом – писал плакаты с высказываниями классиков, чтобы прочитавший улыбнулся. Наказы таким образом усваиваются гораздо лучше, чем сухие поучительные слова.
В школе Анатолий слыл весельчаком, любил подшучивать над сверстниками, рассказывать переделанные на свой лад весёлые истории. Друзья как-то сказали: «Быть тебе, Толик, юмористом!»
Мы решили посмотреть на «музейные экспонаты» весельчака. Усадьба его небольшая, однако всевозможных сарайчиков и домиков он нагородил немало. Это беседки, летняя спальня, банька, мастерская, сарай для складирования всевозможной рухляди и другие нужные для жизни строения. Первое, на что обращаешь внимание, – это необычного вида колодец. Судя по тому, что он доверху завален пустыми пластиковыми бутылками, предназначение его совершенно иное. Так весёлый «архитектор» замаскировал место для мусора. Среди многих надписей на этом хитроумном сооружении в глаза бросается такая: «Горилка. Товар сертифицирован». А заглянув в стоящую в стороне баньку, увидел висевшую на стене дощечку со словами: «Руси есть веселье пить, не можем без того быть. 988 г.»
– Историческая цитата князя Владимира, – поясняет улыбающийся «экскурсовод», – сделана в год принятия страной византийской веры.
Нельзя не обратить внимания и на строку, «кричащую» с двери туалета: «Грустно – заходите!» Но, пожалуй, главной шуткой этого нужного сооружения является его задняя стенка. Она… стеклянная и совершенно прозрачная!
Обо всех афоризмах деулинского философа, украшающих его усадьбу, рассказать – не хватит места. Вот только некоторые из них: «Москва – околица, Деулино – рай», «Мы все своей судьбой оплаканы», «Ваучеру 20 лет», «Отшельник – жажда справедливости», «Свобода – начало угнетения», «Нет шубы – купи», «Уныние – грех».
Когда мы с товарищем осмотрели достопримечательности деулинского юмориста и собрались уезжать, он счёл нужным почитать нам напоследок Есенина из видавшей виды книжки. Встав на пороге дома, он поднял кверху палец и самозабвенно произнес: «Отговорила роща золотая… » Думаю, что чтение стихов для всех тут бывающих – что-то вроде десерта. Поглядывая на кружащиеся над нами жёлтые листочки, сорванные ветром с придорожных берёз, чтеца мы слушали с большим удовольствием.