За красивыми словами часто скрывается корысть или обыкновенное слабоумие.
«Приезжай к нам, найдем тебе мужа!», «С работой поможем, без куска хлеба не останешься». «Мы любим тебя таким, какой ты есть». Нетрадиционные религиозные движения обещают счастье, покой, защищенность. Но самое главное – избавление от чувства тревоги, что живешь не так и занимаешься случайным делом. Кто из нас хотя бы раз не испытывал подобные эмоции? Секта обещает мгновенную победу над сомнениями. Потому что истина, оказывается, внутри нее. Они, эти люди, и есть истина! О том, как завлекают к себе неискушенных сектантские религиозные направления, много рассказывал во время встреч с рязанцами ведущий специалист в области нетрадиционных религиозных движений, профессор Свято-Тихоновского университета Александр Дворкин. Несколько дней он находился в Рязани по приглашению митрополита Рязанского и Михайловского Павла, общался с молодежью, педагогами, провел «круглый стол» в Доме общественных организаций по проблемам духовной безопасности российского общества и презентацию своей художественной книги «Моя Америка» в библиотеке им. Горького.
– Чтобы человек попал в секту, необходимо два условия, – поведал Дворкин. – Первое – должна сработать сектантская приманка, соответствующая интересу потенциальной жертвы. Приглашают же не в секту, а на «интересное мероприятие». Второе условие – человек должен быть в определенном состоянии – желательно рассеянным, подавленным, еще лучше – испытывающим стресс.
Ну а сильный стресс – довольно-таки типичный эмоциональный фон для большинства наших сограждан. Не удивительно, что в стране начали складываться религиозные группы, старающиеся завладеть сознанием как можно большего числа людей.
– Если в 90-х годах секты в Россию преимущественно импортировали, то теперь по меньшей мере половина из них – отечественного происхождения, – отметил Александр Дворкин. – Со мной постоянно связываются правоохранительные органы из других стран, чтобы получить информацию об их российских лидерах, развивших бурную международную деятельность.
Еще одно отличие от периода 90-х – новые способы вербовки. Сектанты ушли с улиц в социальные сети. Их ряды пополняются из числа тех, кого удалось прогнать через психологические тренинги или якобы обучающие семинары. Фирмы, занимающиеся многоуровневым маркетингом, для всевозможных гуру вообще питательный бульон. Впрочем, и вполне обычные предприятия не застрахованы от проникновения к ним какой-нибудь духовной заразы. И тогда для рядовых работников наступают ужасные времена. Руководители, у которых сорвало крышу, превращают свои предприятия чуть ли не в ашрамы, а трудовая дисциплина начинает напоминать духовные предписания. Такое положение сейчас сложилось на одном из известных фарфоровых заводов страны.
Замкнутый образ жизни, закрытость от «непосвященных» – первые признаки того, что данная организация может представлять серьезную опасность.
– Секта, как правило, стремится к полной автономии, к созданию государства в государстве. Она ничего не дает обществу, а только высасывает ресурсы. Люди для нее – это материал для собственного роста и возвеличивания лидера, – рассказал Дворкин.
Профессор Свято-Тихоновского института назвал в качестве примера секту некоего Виссариона, обосновавшуюся в Сибири. Ей уже мало только псевдодуховного воздействия – она старательно продвигает своих людей во власть. А те, кто уже попал в начальственные кабинеты, вешают у себя над столом портрет гуру. Замкнутый образ жизни ведут «анастасийцы» – поклонники культа ведуньи Анастасии. Они объединяются в экопоселения, скрытые от посторонних глаз.
В нетрадиционных религиозных организациях действительно можно получить откровение. Простое, как три копейки. Оно заключается в том, что их члены нужны лидерам в качестве источника денег, имущества, а также подтверждения их якобы уникальных духовных качеств. Шарлатанов, как и королей, играет свита. На «круглом столе» говорилось об одной целительнице (чьи портреты не сходят со страниц бесплатной прессы), берущей за телефонную консультацию до 60 тысяч рублей. Очные беседы, понятное дело, обходятся дороже.
Некоторые секты додумались до того, что регистрируют свою символику в качестве товарных знаков. Так поступили саентологи. Ситуация немыслимая для традиционных конфессий. Представьте, что РПЦ запретило бы изображение креста, где бы то ни было. Только за деньги. Сразу становятся понятны истинные интересы предводителей религиозных движений. Кстати, два месяца назад Минюст РФ отказал в регистрации Саентологической церкви в Москве. А во Франции саентологи объявлены мошенниками по решению судебных органов.
По словам Александра Дворкина, в количественном отношении секты почти не растут, но ротация их членов большая. Людей просто вышвыривают за порог, когда с них нечего больше взять. А какое распространение сектантские религиозные общины получили в Рязанской области?
По сведениям миссионерского отдела Рязанской епархии, в нашем регионе известно по меньшей мере 40 действующих сект. Некоторые из них перечислил председатель отдела протоиерей Арсений Вилков.
Организация мормонов, зарегистрированная, кстати, российским Минюстом, прокладывает путь к сердцам с помощью обучающих курсов английского языка. Молодых ребят, раздающих флайеры с приглашением на тренинг, можно периодически встретить на улицах Рязани. Излюбленные места – Театральная площадь, Полетаевский рынок. На их одежде – бэйджики с именем «старейшины» – того, кто дает вам флайер. Если вы вдруг прельститесь возможностью бесплатно изучать английский язык и вам обещаны встречи с его живыми носителями, помните, что попадете скорее всего к мормонам.
Довольно бурную деятельность развили в Рязани «Свидетели Иеговы». Организация, по словам представителя Рязанской митрополии, отличается большой скрупулезностью в работе. Отчеты о своих встречах и беседах миссионеры отправляют в головной центр организации, расположенный в Нью-Йорке. Замечено присутствие проповедников и в районах области. Есть подозрение, что они внедряются и действуют также через общества глухонемых.
Одной из самых опасных сект, действующей в регионе негласно, протоиерей Арсений Вилков назвал Общество сознания Кришны. Опасаться ее стоит потому, что за кришнаитами уже тянется целый шлейф преступлений, совершенных в разных странах.
Некоторые нетрадиционные религиозные группы укореняются за счет необходимых, на первый взгляд, социальных проектов. Так, неопятидесятники развернули сеть антинаркотических центров по всей стране. На улицах можно встретить объявление «трезвые грузчики». В большинстве случаев это и есть пациенты таких реабилитационных центров. Как там обстоят дела с правами человека и распределением доходов, полученных от выполнения работ людьми, находящимися на излечении, никто не знает.
Последователи сибирской ведуньи Анастасии образовали в Рязанской области экопоселение, которое они хотят превратить чуть ли не в муниципалитет.
Жизнь в согласии с природой, человеческим естеством, возвращение к корням – этими красивыми идеями обрамляют свою деятельность неоязыческие группировки. Их рост идет особенно быстрыми темпами. Чтобы заявить о себе, такие организации могут провоцировать скандалы, устраивать шокирующие зрелища. Цель одна – быть замеченными и сыграть роль серьезной силы. Непонятно только – в борьбе с чем. Одна из неоязыческих групп обосновалась не где-нибудь, а вблизи охранной зоны Старой Рязани. Земли официально взяты в аренду. Приверженцы языческих богов намерены сотворить там свое капище. Одним из лидеров секты является гражданин США, кстати, специалист в области недвижимости.
Еще одна секта, якобы христианского направления, облюбовала глухое местечко в Чучковском районе. Ее пастор ввел жесткую регламентацию жизни всех членов общины, вплоть до того, кто с кем может вступать в брак.
Представитель Рязанской митрополии привел немало примеров ущемления гражданских прав и свобод членов нетрадиционных религиозных движений и сект. Почему мы с легкостью попадаем под власть ложных кумиров, объяснил другой участник «круглого стола», председатель отдела религиозного образования и катехизации Рязанской митрополии, доцент кафедры теологии РГУ им. С.А. Есенина, протоиерей Сергий Рыбаков. Происходит утрата духовных скреп, а у молодежи целенаправленно формируют сектантское сознание даже на уровне языкового общения. Сленг и новояз – не так безобидны, как кажутся. Они снижают сопротивляемость к воздействию на сознание. Если один сленг легко меняется на другой, то так же легко меняются и социальные роли. «На вопрос «кто вы?» люди сегодня отвечают: я – кавээнщик, я – рокер, я – член профсоюза. У нас исчезло слово народ, его заменили безликим словом «общество», – сокрушался протоиерей.
По мнению Сергия Рыбакова, лучший способ защиты от сектантства – формирование этноконфессионального, этнолингвистического сознания. В тех республиках, где оно есть, о деятельности сект почему-то ничего не слышно. Трудно представить их бурное развитие, например, в Чечне. Там национальное единство во многом определяется принадлежностью к одной из традиционных конфессий. Там в первую очередь скажут: «Я – мусульманин, я – чеченец», а все остальные социальные роли будут второстепенными.
Ни один врач, ни одна поликлиника не поможет человеку, ведущему вредный образ жизни. То же самое справедливо и для духовного здоровья. Укреплять его должны сами люди, потому что в пастырях и духовных наставниках легко ошибиться. Всеблагой кумир может оказаться заурядной серой личностью с кучей амбиций или обычным мошенником.