В издательстве «Рязань. Mip» вышла книга Дмитрия Соколова «Человек идущий». Сборник очерков журналиста газеты «Рязанские ведомости» продолжает книжный проект об интересных людях Рязанского края. В этом цикле в 2006 и 2007 годах уже вышли сборники зарисовок Д.Соколова «Живут же люди!» и «Рязанская диковинка».
Не часто приходится брать интервью у своих же коллег. Журналисты, как правило, неохотно говорят о себе, потому что не знают, о чем рассказывать. Все, что они могут или хотят написать, содержится в их материалах. Берите газету и читайте! Мы же решили спросить Дмитрия о героях нашего времени. Ведь они-то и являются персонажами историй, включенных в книгу «Человек идущий».
А.В. – Дмитрий, почему все-таки «идущий»? Куда идут твои герои и зачем?
Д.С. – Название сходу придумал мой друг Арсен Бабурин, подвигнувший меня лет десять назад на издание подобных книжек. Делал он это упорно и настойчиво, теребил, дергал, требовал. И вынудил в конце концов заняться этим утомительным делом, за что я Арсену в душе очень благодарен. Без него сборников просто не было бы. Он брал на себя все отношения с издательствами, а я занимался текстами. Постоянно спрашивал себя, зачем мне это надо? Потешить собственное самолюбие? Заявить о себе в профессиональном сообществе? Да нет, слишком дорогая игрушка. Ведь приходится издавать книги за собственные же деньги совсем маленьким тиражом. Скажу откровенно – жалко собственного газетного труда. Когда находишь достойных, прекрасных людей, у которых, помимо удивительных биографий, за плечами множество мужественных поступков, благородных дел, побед и преодолений, то вкладываешь всю свою энергию, чтобы о них написать живо, убедительно. Не завалить тему. А газета существует один день. Кто-то пролистал, кто-то не заметил, не успел купить номер. У нас же не стотысячные тиражи. И начинаешь сожалеть, что замечательные люди просто промелькнули, затерялись в газетной пестроте. Чем они живут, что думают по разным поводам, что влияет на их поступки – это же увлекательные путешествия! И часть российской истории, по которой будут изучать наше время далекие потомки. Возможно, они вообще не поймут, что хотели мои герои, и в чем тут «фишка». Потому что человеческие ценности слишком быстро меняются. А самое главное – меняется скорость жизни. Само творчество становится в высшей степени технологично. Даже добрые поступки, оказывается, совершать надо по определенной технологии. Помню, что одна из секций на прошлогодней молодежной тусовке на озере Селигер так и называлась – «Технология добра». Печально, но современность повернулась к нам такой стороной, что настоящий творец, выдающий штучные произведения, заведомо обречен. Он в проигрыше в тот самый момент, когда начал, что называется, вкладывать душу. Это считайте, что он застрял в прошедшем времени, а мир галопом ускакал вперед. Сегодня нужно делать все быстро, в формате, не копая глубоко, придерживаясь какого-то усредненного шаблона. И это абсолютно во всех сферах. Делать не творчески, а креативно. То есть искать фишки, изобретать гэги, что-то там еще, мельтешить. А иначе, говорят, народ (читатель, зритель, слушатель) заснет, переключится на другой канал информации. Длинное время никого больше не интересует. Поэтому у нас везде сплошной Голливуд – и на сцене, и в романе, и в повседневности. Как известно, голливудская модель оказалась самой жизнеспособной, потому что все творческие процессы там предельно стандартизированы.
А тут вдруг выходит на сцену в скопинском театре «Предел» учительница физики и начинает рассказывать о своей жизни в жанре документальной исповеди. Боже мой, из какого это века? Где спецэффекты, где 3D-графика, плазменные мониторы, долби сарраунад? Разве можно так сегодня общаться со зрителем? Оказывается, можно. И зал замирает от безыскусных, на первый взгляд, историй в исполнении Натальи Костриковой, потому что самое главное в искусстве – это миг человеческого переживания, постоянно перетекающего из одной формы в другую, не поддающегося определению и вербализации. Если этих мгновений зритель не получает, не спасут никакие технические приемы. Я написал о Наталье Костриковой, учительнице, игравшей в скопинском театре «Предел». Меня поразило, что безнадежно больной человек находил в себе силы выходить на сцену и нести зрителю не свою болезнь, не отчаяние и ужас перед тем, что ждет впереди, а надежду, утешение, радость, возвышенность чувств и мыслей. Очерк «Физика тонких материй» вошел в книгу. Но ее выхода Наталья Кострикова не дождалась. Болезнь была слишком тяжелой. Остались видеозаписи ее спектаклей-монологов, совершенно исключительное явление в документальном театре. Так что идею книги «Человек идущий» определил для себя так: она о людях, для которых жизненный путь – не простое перебирание ножками. Мои герои ищут не другой земли, не других супермаркетов. Не того, как бы получше и полегче устроиться. Они ищут смысл. Даже когда путешествуют автостопом от Рязани до Байкала... Или фотографируют виды города. Или ездят на самодельной дрезине, охраняя узкоколейную железную дорогу. Или поднимаются в воздух на изобретенном самолете, который весит меньше пилота. Или уходят в лес, чтобы ничего не отвлекало от молитв.
Когда я уже собрал очерки под одной обложкой, то удивился: у многих моих героев переломными моментами жизни были встречи с духовными, православными людьми. Некоторые потом осознанно выбирали монашеский или пастырский путь, а некоторые до самого последнего часа несли в себе чью-то душевную теплоту. Забываются потрясения, обиды, свадьбы, смерти, а прекрасные «мелочи» вдруг расцветают внутри нас и делают другими. Я написал об Анне Игнатьевне Шарафеевой, которая родилась без рук и все делала ногами – содержала квартиру в порядке, ухаживала за больным мужем-инвалидом, вышивала и даже мыла полы в подъезде. Казалось бы, столько обид на судьбу могло накопиться у этой несчастной женщины. А она с таким мудрым спокойствием отстраненно рассказывала о своих буднях, что невозможно не восхититься ее мужеством, мудрым отношением к жизни. Каждую маленькую заботу о себе она ценила и благодарила за нее всем сердцем. Например, вспоминала, как девчонками, наигравшись, они забегали в церковь укрыться от летнего зноя. А там идет служба. Босиком зябко стоять на каменном полу. И добрые женщины, видя, что детям холодно, подходили и подкладывали под ноги коврики. Анна Игнатьевна вспоминала об этом в конце жизни как о чем-то главном, и это заставляет задуматься о том, какое значение имеют наши поступки в жизни – тепло от них кому-то или мы только «себя несем» везде и всюду.
А.В. – Сколько очерков вошло в книгу?
Д.С. – Тридцать восемь. Встреча с каждым героем запомнилась надолго. Среди них председатель Рязанского общества больных гемофилией Евгений Иасонович Соколов, преподаватель астрономии Ижевской школы Александр Николаевич Широков, скульпторы Наталья Дмитриевна Тюкина и Антонина Петровна Усаченко, наивная художница Катя Медведева, тренер по легкой атлетике Павел Куприянович Чехов, изобретатель Николай Леонидович Егин, настоятель храма Константин Михайлов, хранительница нашей музыкальной культуры Тамара Николаевна Цуканова… О каждом из них можно писать отдельную книгу.
А.В. – Дмитрий, как ты думаешь, есть ли у «героев нашего времени» общие черты?
Д.С. – Я и сам задал бы этот вопрос, если бы брал интервью. Стремление к обобщениям – часть журналисткой профессии. Мне кажется, что современные герои, на каком бы поприще они себя ни проявляли, хорошо осознают конечность жизни, и поэтому то, что для обычных людей составляет предмет ежедневных хлопот (успех, карьера, признание), для них не более чем назойливый фон. Эти вещи их никак не затрагивают, не ранят, потому что они живут в своем мире и немного парят над землей. А когда появляется бесстрашие, можно быть сами собой и идти навстречу собственному призванию. Знаю, что очень многих такие люди раздражают, и они начинают их принижать, вставлять им палки в колеса. Поэтому людям самостоятельно мыслящим, как и настоящим творческим личностям, сегодня живется крайне трудно.
А.В. – Продолжение последует? Ждать ли четвертую книжку очерков?
Д.С. – Трудно сказать. Материалы постепенно накапливаются. Сейчас пробую снимать документальные зарисовки, фильмы. Меня в этой работе подкупает максимально полное отсутствие авторского вмешательства. Жизнь течет перед объективом такая, какая она есть. Не мы ее придумали, не нам и создавать образы героев. Когда полностью растворяешься в событии, чувствуешь настоящий покой.
А.В. – Спасибо, Дмитрий, за беседу!
Записала Анна Волкова