Ночь в ожидании призраков
Непередаваемые ощущения, наполненные любопытством и холодом. Особенно, если ты оказываешься одна в старинном большом доме, а за окном раздаются раскаты грома.
Дождевые потоки того и гляди ворвутся в дом, ветер гнет и качает деревья за окном. То одна, то другая ветка хлестко ударяет по водосточной трубе, скрежещет по ставне. Что-то гудит в трубе печи-буржуйки. Кажется, что вот-вот скрипучая дверь комнаты распахнется и все, кто когда-то жил в этом доме – барышни в легких белых платьях, генералы с эполетами, красавцы в турецких фесках – освободятся от картинных рам и заведут хоровод посреди зала и заманят, затянут в свой танец призраков и меня. Пальцы заледенели, кажется, что ужас проникает в самое сердце.
Включаю ночник и, собрав волю, выбираюсь из постели, разжигаю огонь в буржуйке (несколько поленьев накануне оставила возле печки хозяйка дома). Совершенно непонятно, как они живут в Монтенегро без отопления? И как умудряются не замерзнуть зимой, если даже в таком особняке трудно согреться? Укутавшись теплым одеялом, прокручиваю в памяти события двух дней пребывания в Черногории – от поездки из аэропорта по живописной трассе вдоль берега моря с братом до моих самостоятельных поездок по маршруту: Бар–Подгорица–Цетинье.
Karta putnika
Подгорица и Цетинье – это два столичных города, как у нас Москва и Питер. Официальной и культурной столицей является Цетинье, в которой живут президент и митрополит страны, а фактическая, деловая и политическая столица – Подгорица, которую еще называют «главным градом».
Поездка в Цетинье обозначилась, когда мне потребовался специальный ваучер на посещение Боснии. Без ваучера у меня могли возникнуть проблемы при пересечении границы Черногории и Боснии. В городе Бар, где в одном из турбюро я попыталась его купить, за такую «бумагу» с меня запросили 100 евро, и я бы уже их заплатила, но брат, поговорив с тур-представителем, остановил меня от опрометчивой траты денег.
Решили, что лучше ехать в Подгорицу, где и агентств больше, и рекомендации можно получить нормальные, что посмотреть и как добраться.
Билет, или «kartа putnika», до Подгорицы стоит 4 евро.
Дороги в Черногории проложены серпантином и изобилуют многочисленными тоннелями. Самый длинный как раз на дороге Бар–Подгорица (Sozina), протяженностью больше 4-х километров.
Тоннель проложен для того, чтобы сократить путь от Подгорицы до южной части побережья на 22 километра.
Проезд по туннелю платный. С каждого транспортного средства взимаются деньги: водитель легковой машины должен заплатить 2,5 евро, водитель автобуса – 12 евро, мопеда – 1,5 евро. Большая часть средств идет на обслуживание тоннеля. В жару ехать по тоннелю тяжело – смог от выхлопных газов выветривается медленно, хотя система вентиляции установлена каждые 500 метров.
Связь времен
От Подгорицы в Цетинье ехать недолго, часа полтора. Выхожу из автобуса и не могу понять, куда я попала. Ничего себе – столица. Вместо автостанции – полусарай без крыши, рядом – киоск, в котором жарят что-то вроде беляшей. Тут же бродят облезлые кошки разных мастей: страшные, грязные и несчастные, и дежурит несколько машин такси. Чистое с утра небо почему-то становилось серым, краски сгущались.
Когда упали первые капли, ко мне на серебристой машине подкатила немолодая дама. Радмила оказалась хозяйкой
отеля, располагавшегося в здании старой постройки в центре города. Она родилась и выросла в Цетинье. Порадовала меня тем, что знает немного по-русски. Другое дело, что в каждом из сказанных ей предложений был «языковой салат». В одно предложение она умудрялась вставить сербские, русские, итальянские, немецкие и французские слова.
Предложив на выбор одну из комнат, пообещала протопить в ней печь и дать два одеяла. Жаль, что я не захватила теплых вещей. Иллюзий по поводу того, что «музейная» холодная комната наполнится теплом, быть не могло. Печь-буржуйка не вызывала доверия. Никакого тепловентилятора ни в одной из комнат я тоже не заметила. Отапливаться при помощи электричества в Черногории могут себе позволить очень немногие, поскольку электроэнергия – удовольствие недешевое, дрова, как и газовые баллоны, – тоже.
Пока хозяйка переписывает данные моего паспорта, я рассматриваю на стенах портреты, написанные маслом. Среди них выделялся портрет статного красавца лет сорока в форме офицера русской армии. Оказалось, дедушка Радмилы. Получив образование в России, он служил в русской армии, был женат на русской. Но счастье отвернулось от офицера, когда в 1919 году его жена и маленький сын умерли от гриппа-испанки на станции Ош. Хозяйка рассказала, что, по воспоминаниям родственников, он долго горевал, вернулся на родину, где занялся юриспруденцией, второй раз женился. Сама Радмила получила художественное образование во Франции и в Италии. Когда-то преподавала на факультете изящных искусств университета Черногории, а с недавнего времени стала давать частные уроки.
Мы долго беседовали с ней о Югославии при Тито, когда страна была экономически сильной и процветающей, вспомнили имена известных представителей культуры – Радмилы Караклаич и актера Гойко Митича.
Совершенно неожиданно Радмила вдруг засобиралась. Дескать, должна уже идти, ждет муж. Когда придет завтра – сказать трудно. «А вы?» – обратилась она с вопросом. «С утра буду везде ходить, все смотреть. У меня каждый день на счету». Хозяйка недоумевающе пожала плечами: в Черногории другой ритм жизни – «полако»…
Город-музей
Утром оказалось, что хозяйка, не то по забывчивости, не то в целях безопасности, закрыла меня в своем особняке. Пришлось звонить Радмиле.
Полдня я гуляла по городу под проливным дождем. Не могу сказать, что мне такая прогулка понравилась, но понять, что Цетинье – настоящий город-музей, я смогла без труда. Посетила дворец короля Николы, где на сербском языке экскурсовод старательно рассказывала историю «Краля Николы и кралицы Милены». Понятны были лишь отдельные слова, но я утвердительно кивала, когда она спрашивала: «Вам је све јасно?»
При посещении Цетинского монастыря мне повезло: смогла присоединиться к группе российских паломников из Сибири. Речь русскоговорящего гида, можно сказать, «грела слух». Узнала, что в стенах монастыря находятся забальзамированная рука Св. Иоанна Крестителя, часть креста, на котором был распят Спаситель, и первая печатная книга южных славян – «Октоих». Побывала я также в краеведческом музее и в художественной галерее. Представленная коллекция картин мне совершенно не понравилась. Выставленные полотна, на мой взгляд, сомнительны в смысле художественной ценности, а автора необходимо показать врачу-психиатру.
Меня постарался разубедить продавец художественного бутика, размещенного в сторожевом флигеле у ворот бывшей российской дипломатической миссии, с которым мы разговорились о живописи. К слову, продавец рассказал, что особняк начала 20 века давно запретили эксплуатировать: пришли в негодность деревянные перекрытия. Чуть больше года назад крыша этого культурно-исторического памятника сгорела. На месте сгоревшей соорудили временную, но она не соответствует стилю. За реконструкцию и капитальный ремонт здания высказываются неравнодушные жители города, но обращения к властям пока результатов не дали.
Продавец бутика даже высказал надежду, что, может быть, средства на реставрацию российской дипмиссии все-таки будут выделены, тем более что памятник архитектуры, переданный городу как культурное наследие, украшает его.