Случилось так, что, имея высшее техническое образование и двадцать лет проработав на инженерных должностях, я уже более тридцати лет занимаюсь литературой; издала в разных издательствах (не только рязанских) шестнадцать книг, редактирую рукописи, была редактором журнала для молодежи «Утро», выходившего в Рязани с 1995 по 2007 год.
Все это оказалось для меня возможным главным образом потому, что у меня были прекрасные школьные учителя литературы. Надежда Владимировна Гамаюнова и Людмила Владимировна Бломериус. Две старые женщины еще дореволюционной выучки, преподававшие в царское время в гимназии. Училась я у них не в столице и не в областном городе, а в районном центре – Моршанске. Застала их здесь в конце 40-х – начале 50-х годов в железнодорожной школе. Они вписались в новую для них социалистическую действительность и за свой труд удостоились высшей правительственной награды: ордена Ленина.
То, что награждались орденами учителя, школьников не удивляло: все понимали, что преподавание, особенно русского языка и литературы, – большой и тяжелый труд, одна проверка тетрадей чего стоит!
Литературу же мы воспринимали не столько как предмет, знакомящий с художественными произведениями разных времен и народов, сколько как пособие по изучению жизни. Недаром же Пушкин наставлял устами Бориса Годунова:
Учись, мой сын:
наука сокращает
Нам опыты
быстротекущей жизни…
Признавая ведущую роль литературы в учебном процессе, мы, старшеклассники, даже в разговорах между собой не протестовали против обязательных экзаменов по литературе во всех без исключения вузах: усвоили – сочинение развивает у детей способность мыслить и позволяет преподавателям ее оценить. Да что школьники! Преподаватели технических вузов не роптали по поводу того, что низкий балл по сочинению закрывает в их вуз дорогу будущим Кулибиным и «быстрым разумом Ньютонам»: не мог обладать «быстрым разумом» абитуриент, не знающий в достаточной мере родного языка или не умеющий излагать свои мысли.
Литература не вошла в учебный процесс Московского авиационного института, куда я поступила, но не ушла из моей жизни и жизни моих сокурсников, будущих самолетостроителей. Мы много читали, зачастую по очереди: от романов Ремарка до «Повести о Куинджи» будущей рязанки Ксении Охапкиной. Повесть мне дали всего на одну ночь. Лет через десять Ксения Александровна стала моей соседкой по дому, и я читала ей свой первый, так и не увидевший света, рассказ «Симона»…
Моя литературная судьба – отнюдь не исключение: писателями, живущими в Рязани, стали инженеры, врачи, юристы, и их насчитывается сейчас несколько десятков. (Для сравнения: когда в Рязанское отделение Союза писателей входил Солженицын, его собратьев по перу был там едва ли десяток.) Количество литераторов возросло не только потому, что в школе им хорошо преподавали литературу. Нельзя упускать из вида и того, что наша страна в советское время справилась с безграмотностью и низким, вызванным войнами, экономическим уровнем жизни населения. Это дало возможность постепенно, от четырехлетнего обязательного образования, которое я еще застала, перейти к семилетнему – и поднять планку выше.
У меня сохранилась фотография моих соучеников – четвероклассников, выпускников первого послевоенного 1946 года. Не со всеми мне потом довелось дальше учиться. Образование их этими четырьмя годами и ограничилось. Не все оставались по два, а то и по три года в одном классе из-за лени: некоторым в школу было просто не в чем ходить…
Я не знаю, как сложилась судьба этих моих одноклассников. Вряд ли кто-нибудь из них сделался литератором.
Мои многочисленные рязанские коллеги – члены писательских и литераторских Союзов – родились уже в послевоенное время, получили хорошее бесплатное образование, и перестройка пошла на пользу их писательской судьбе. В Рязани открылись частные издательства, раньше же было только Рязанское отделение издательства «Московский рабочий». Стало возможным публиковать произведения без указки, разрешения свыше – были бы только деньги. Начали проводить литературные конкурсы на средства спонсоров…
На этой волне демократической дозволенности группа общественников (писатели, журналисты, учителя литературы, библиотекари) и создала областной литературно-художественный журнал для молодежи «Утро», о котором я уже упомянула, а по инициативе его редакции совместно с Рязанской областной юношеской библиотекой имени К.Г. Паустовского возникли литературные конкурсы «Тропой Паустовского» и посвященный С.Н. Худекову. И как же радостно было видеть организаторам, что их начинания нужны юным авторам и читателям! Как приятно слышать от взрослых жителей села Ерлино, что детский творческий лагерь «Ерлинский парк», работавший в летние сезоны 2005–2007 годов, благотворно повлиял на воспитание их детей, а иногда даже на устройство в жизни.
Потом все это как-то начало сходить на нет. Стали закрываться книжные магазины. Тревожный сигнал. Что без них делать людям пишущим? Разве что писать «в стол»? Люди читающие могут книги и в библиотеках брать. Но и библиотеки начали закрываться. А, кажется, перед тем отменили в школах и вузах экзамен по литературе. И все это происходило на фоне ханжеских телесетований, что в России мало читают, что она перестала быть «самой читающей страной».
В результате этих вроде бы и не связанных между собой действий, происходящих не одновременно в разных местах, у многих возникло предположение, что все осуществляется по какому-то злому умыслу, по чьей-то могущественной воле. Что где-то там, наверху, понимая, какую огромную роль играет литература в формировании личности, решили ее влияние сократить до минимума. Потому-де, как управлять примитивно мыслящими людьми проще…
Состоявшееся недавно Российское литературное собрание, на котором впервые встретились те, от кого зависит литературный процесс: писатели, издатели, учителя литературы, библиотекари, – с главой государства, это предположение опровергло. Тем более в речи Президента В.В. Путина прозвучала очень важная мысль: «…Наше дело – это русский язык и литература, это то, что делает русских русскими».
Так что, дорогие земляки, любящие литературу, оставим уныние и предпримем дополнительные действия в развитие тех мер, которые предлагались на собрании. Учителя, предваряя собрание, уже выступили с инициативой: создали Всероссийскую ассоциацию учителей русского языка и литературы. Надеюсь, что они избегут ошибок, мешающих работе многочисленных Союзов писателей и литераторов. Очень хочу, чтобы нынешние учителя русского языка и литературы вернули себе тот авторитет, какой имели их давние предшественники. Например, те провинциальные учительницы, у которых мне посчастливилось учиться.
Ирина Красногорская