После школы вопреки уговорам родителей он отправился из родного села в близлежащий город поступать в техникум. Без копейки за душой, но с огромным желанием учиться. В кармане – только адрес односельчанки, недавно переехавшей на новое место. Явился к ней как к единственной надежде. Женщина, многодетная мать, ютившаяся с семьей в крошечной квартирке, не прогнала, встретила радушно. У этих фактически чужих людей парень и жил несколько лет. Уроки делал и спал – только не смейтесь – под кухонным столом! Хоть в тесноте, да не в обиде, ведь именно благодаря отзывчивости земляков смог получить профессию.
Чем ценен для нас, людей XXI века, этот крошечный обрывок прошлого? Мне кажется, примером человеческого отношения друг к другу. Соучастие, сердечность, проявленные по отношению к постороннему, – они на вес золота во все времена. Но чем сильнее трогают нас подобные воспоминания сегодня, тем очевиднее, насколько кардинально изменилась жизнь человечества за какие-то последние полвека.
Я иногда ловлю себя на мысли, что завидую нашим бабушкам и дедушкам. Практически у всех них, сельских жителей или выходцев из деревни, какие-то особенно теплые, душевные отношения с окружающим миром. У них масса братьев и сестер, куча других родственников, в которых путаешься при первой же попытке разобраться. Причем в этой же категории – близких людей – и соседи, земляки, с которыми они сидели за школьными партами, устанавливали трудовые рекорды на полях и фермах, а по выходе на пенсию грустно наблюдали за развалом села. «Свои деревенские» удивительным образом находятся в большинстве уголков нашей страны или, при самом скромном раскладе, области. Среда вокруг оказывается одушевленной, населенной почти родными людьми, с которыми когда-то вместе копали картошку, а сегодня можно по душам поболтать о болячках – с «троюродной сестрой Марь Иванной», или «напарницей Ан Паловной», или «сыном нашего соседа деда Гриши дядей Васей». Даже в городской квартире, куда перебираются – всегда поневоле, из-за болезней и старости, – классические деревенские бабушки, создается обстановка особой душевности. Другие члены семьи чаще отрываются от телевизора и компьютера, дольше засиживаются за семейным ужином…
Мы, новое поколение, выросшее в городах, с раннего возраста привыкли к соблюдению дистанции. В мегаполисе минимум контактов с чужими людьми – одно из условий безопасности, правило выживания, которому с детства учат детей. Здесь очень трудно знать в лицо каждого, общение ограничено небольшим кругом знакомых и коллег, стенами школы, вуза, офиса. Для замены реальных контактов придуманы средства массовой информации, телефон, Интернет, но они, по сути, еще больше заставляют людей отчуждаться друг от друга. Уходя в виртуальное пространство, мы чувствуем себя все более свободными, независимыми, но и более одинокими. Вера в «необычайную легкость бытия» приводит к упрощению взгляда на мир, эмоциональному безразличию.
Рано или поздно каждый из нас понимает, как глупо было в детстве стараться уйти из-под родительской опеки, улететь из семейного «гнезда», спеша стать самостоятельным. Чувство плеча, родства – самое ценное в мире. А вместе с ним – и способность к сопереживанию, поддержке, взаимопомощи. И вот тогда мы бросаемся всеми силами усложнять себе жизнь: восстанавливать генеалогические цепочки, поднимать семейные архивы, искать родные могилы на кладбищах.
К счастью, восстановить родственные связи несложно. Труднее преодолеть отчуждение иного свойства, пронизывающее все сферы жизни. Чем иным, как не отчуждением от работы, можно считать формализм, волокиту, халтуру, процветающие сегодня далеко не только в государственных конторах? Отчуждением от учебы – пропуск занятий, списыванье экзаменов, получение диплома для диплома, а не для дальнейшего трудоустройства? Отчуждением от самих себя – скуку и пустоту внутри, стремление казаться, а не быть? Наверное, и здесь без примера бабушек не обойтись…