Известно, что царь Николай I понимал, кто такой Пушкин, и проявил к нему, как выразился В.А. Жуковский, «личное благоволение». Он вызволил поэта из ссылки сразу после воцарения на престол.
В 1848 году М.А. Корф – сокурсник Пушкина по Лицею – присутствовал на обеде у Николая I. «Речь зашла о Лицее и оттуда о Пушкине», – вспоминал Корф. – «Я впервые увидел Пушкина, – рассказывал нам Его Величество, – после коронации, в Москве, когда его привезли ко мне из его заточения, совсем больного и в ранах… «Что Вы бы сделали, если бы 14 декабря были в Петербурге?» – спросил я его между прочим. «Был бы в рядах мятежников», – отвечал он, не запинаясь. Когда потом я спрашивал его: переменился ли его образ мыслей и дает ли он мне слово думать и действовать впредь иначе, если я пущу его на волю, он очень долго колебался и только после длительного молчания протянул мне руку с обещанием сделаться иным…»
***
Много крови попортил Пушкину министр просвещения и Председатель Главного управления цензуры Уваров. Он не мог терпеть поэта, «гордого и не низкопоклонного», поэтому, по его же собственным словам, нагородил «такие умственные плотины» на пути Пушкина к читателю, сквозь которые было уже никак не пробиться не только Пушкину, но и талантливым авторам, сотрудничавшим в «Современнике» – журнале, издаваемом Пушкиным.
Узнав об этом, царь взялся быть его цензором. А.О. Россет вспоминала: «Государь цензуровал «Графа Нулина». У Пушкина сказано «урыльник». Государь вычеркнул и написал «будильник». Это восхитило Пушкина: «Это замечание джентльмена. А где нам до будильника, я в Болдино завел горшок из-под каши и сам его полоскал с мылом, не посылать же в Нижний за этрусской водой».
«Эта милость, – писал Жуковский, – поставила Пушкина в самое затруднительное положение. Легко ли было ему беспокоить государя всякой мелочью, написанною им для помещения в каком-нибудь журнале».
***
Находясь на смертном одре, Пушкин просил передать царю, чтобы тот простил его и Данзаса за участие в дуэли (К.К. Данзас – друг Пушкина, был его секундантом). И еще просил передать: «Жаль, что умираю, весь его был бы». Царь ответил запиской: «Если Бог не велит уже нам увидеться на этом свете, то прими мое ПРОЩЕНИЕ и совет умереть по-христиански и причаститься, а о жене и детях не беспокойся. Они будут моими детьми, и я беру их на свое попечение».
***
В стихотворении о своей родословной поэт писал: «Водились Пушкины с царями». Он, наверное, не мог себе представить, что его потомки не только будут «водиться» с представителями царственных династий, но войдут с ними в более близкие, семейные, связи.
Младшая дочь поэта, Наталья Александровна, родившаяся в 1836 году, разошлась с первым мужем и в 1867 году вышла замуж за приехавшего в Россию офицера прусской армии принца Николая Вильгельма Нассауского. Ей был пожалован титул графини Меренберг, так как брак был «неравнородный», и титула принцессы Наталья носить не могла.
Ее дочь Софья, то есть внучка Пушкина, в 1891 году вышла в Сан-Ремо (Италия) замуж за внука Николая I, великого князя Михаила Михайловича. Сын Натальи Александровны, граф Георг Меренберг, женился на дочери Александра II, светлейший княжне Ольге Александровне Юрьевской. Он был претендентом на трон Великого Герцогства Люксембургского, но парламент отверг его кандидатуру, так как его мать Наталья Александровна Пушкина (Меренберг) не принадлежала к влиятельному роду. «Внуку Царя русской поэзии не пришлось взойти на трон», – сетовал пушкинист Н. Лернер – автор статьи «Зарубежное потомство Пушкина» (1916 г.).
Породнились потомки поэта и с английской королевской семьей – правнучка Пушкина, графиня Нада Торби (Надежда Михайловна), вышла за младшего члена этой династии – принца Альберта Баттенбергского.
***
Александр Сергеевич появился в древнейшем роду на 20-м колене. После Пушкина составлена роспись семи поколений прямых потомков поэта. В нее включены (по состоянию на 01.07.1986 г.) 256 фамилий. На сегодняшний день, можно предположить, их стало значительно больше.
Пушкины живут в России, на Украине, в Грузии, Бельгии, Англии, Германии, Италии, Марокко, во Франции, Швейцарии, США.
Приятно осознавать, что все они достойны великого имени А.С. Пушкина. Он писал: «Бескорыстная мысль, что внуки будут уважены за имя, нами им переданное, не есть ли благороднейшая надежда человеческого сердца».
Владислав Шибков