Фото из семейного архива
На ликвидацию чернобыльской аварии Николай Попов вылетал по нескольку раз в день. Как и другие летчики, он работал практически в боевой обстановке. Респиратор в такие моменты становился ярко-красным. От жары и физического перенапряжения тошнило. Сбросив очередную порцию песка на раскаленный ядерный горн и получив очередную дозу радиации, Попов возвращался на аэродром. И снова готовился к вылету. На фоне красного зарева в небо уходил огромный конус черного дыма. Немногие тогда понимали, что кабина вертолета негерметична, а значит, пилот практически не был защищен от воздействия радиации.
Люди работали, не щадя себя. Чаще всего – по велению души и сердца. Не дождавшись замены, экипаж Николая Попова пробыл в Чернобыле на ликвидации аварии более двух месяцев. В Японии летчиков, принимавших участие в ликвидации атомной аварии на Фукусиме, признали национальными героями. Николай Попов, как и многие другие ликвидаторы, был награжден медалью «Участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС», а затем к 25-летию аварии на ЧАЭС – медалью «В память о ликвидации катастрофы на ЧАЭС».
Родился он в поселке Горняк Милославского района, был третьим ребенком в семье. Его отец, горный инженер, работал начальником шахты. Николай из-за бесконечного переезда родителей сменил несколько школ. Последнее их место работы – Рязанский завод автомобильных агрегатов.
Родители хотели, чтобы их младший получил инженерное образование, приобрел земную профессию. Николай же с раннего возраста мечтал о небе. Профессия летчика всегда вызывала в нем восхищение и уважение. Ему странно было слышать разговоры об опасности. Он считал летчиков лучшими представителями человечества. Одноклассники рязанской школы №50 всегда с восхищением слушали его рассказы о профессии, о новых самолетах. Он буквально бредил небом. А чтобы лучше подготовить себя к летному делу, стал заниматься в авиамодельном кружке, сам мастерил и запускал в небо модели самолетов, участвовал в соревнованиях по авиамодельному спорту. В 15 лет имел в этом виде значок «Кандидат в мастера спорта». Ему не нужны были никакие земные блага – он хотел только летать и делал для этого все возможное. Николай хорошо учился, был активным комсомольцем, занимался футболом, волейболом, баскетболом, гимнастикой. У него всегда было много друзей, и он для каждого находил нужное слово, если была необходимость, помогал. Его кредо: если на что-то тратить силы и время, то что-нибудь обязательно получится.
После десятого класса Николай решил поступать в летное училище, но медицинскую комиссию не прошел. За правдой он поехал в Москву, побывал во многих кабинетах и однажды оказался у тогдашнего главкома ВВС. Настойчивому рязанцу в очередной раз дали понять, что летчиком ему не быть, и посоветовали приобрести другую профессию. Николай всегда умел спокойно и четко действовать в подобных ситуациях. С заключением медиков он не смирился, не отчаялся, а продолжал идти к намеченной цели.
В 1977 году Николай Попов успешно сдал экзамены и поступил в Уфимский авиационный институт, стал изучать технологию машиностроения. Как всегда, успешно. Его мечта о небе исполнилась в ДОСААФ. Вряд ли можно описать словами его первый полет на вертолете Ка-26. Это было ни с чем не сравнимое ощущение собственной значимости, яркости, уникальности происходящего. Первый полет заново научил его мечтать, замечать то, раньше чего проходил мимо. А еще он понял, что, если человек не мечтает, грустно становится жить.
Николай Попов нашел свое место под солнцем. В начале 1986 г. он добровольно отправился служить кадровым офицером в Казахстан в вертолетный полк Туркестанского военного округа. Будучи летчиком 1 класса, он совершил многочисленные полеты на Камчатку, Дальний Восток, во все среднеазиатские республики, Украину. Оптимизм, самоотдача, полученный опыт и «дежурный чемоданчик» всегда были наготове.
Николай Попов уверенно шел по служебной лестнице. В 1987 году он командир вертолета, затем вертолетного отряда, и вскоре его назначили заместителем командира эскадрильи с присвоением звания майора.
За годы военной службы Николай Попов пилотировал шесть типов вертолетов, налетал огромное количество часов. Только теперь становится понятным, что его успех, исполнение мечты – результат самообладания, верности долгу, любви к Родине, умения спокойно и четко действовать в экстремальных ситуациях. Кроме смелости, он обладал природной живостью ума, выдержкой и терпением.
– Дети его очень любили, – рассказывает жена Николая Лиля. – На примере отца я учила их целеустремленности, настойчивости, во что бы то ни стало добиваться намеченной цели. Дочь окончила Рязанский радиоуниверситет, факультет вычислительной техники, стала инженером, сын – Санкт-Петербургскую академию связи, работает инженером. Отец для них всегда являлся примером.
Попов-старший не любил рассказывать о службе, но многие знали историю его участия в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе. В его воспоминаниях страшные картины: испуганные войной женщины с детьми в ужасе бегут к вертолету. Летчик понимал, что не сможет всех взять на борт, но в последнюю минуту все же решился и принял ответственное решение. Такой он, Николай Сергеевич Попов. Он не любил воздушных авантюр, а его ответственность за принятые решения не была предусмотрена никакими инструкциями. Он жил так, как подсказывала ему совесть.
В начале 1990-х годов начался развал Советского Союза. И ему пришлось выбирать: или принимать присягу в Казахской Республике и продолжить воинскую службу, или уходить в запас. Николай Сергеевич решил для себя, что присягу принимают один раз в жизни и он уже присягал России. Так майор Попов оказался в Протасове, в вертолетном полку.
– Полгода назад Николая Сергеевича Попова не стало, – рассказывают выпускники 1977 года школы №50 г. Рязани, той самой школы, где он делал свои первые шаги в небо. – Молодые курсанты несли в руках красные подушечки с его орденами и медалями. Среди многочисленных наград – орден Мужества, медали «За боевые заслуги», «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» и многие другие. – Он был настоящим романтиком и трудягой. Его жизнь – пример того, как высоко может подняться человек, если будет упорно трудиться и мечтать. Он ушел, но в наших сердцах остался. Его внутренние качества всегда будут для нас своеобразным духовным путеводителем.