Капризы весны
В один из воскресных дней я шел по заметенной снегом лесной дороге, оставляя на подтаявшем насте синеватый след от лыж. День тихий, солнце грело уже ощутимо, и было видно, как на обнажившихся взгорках парилась земля. У края дороги на позеленевшей от мартовского света осине пребывала стайка снегирей. Красногрудые птицы, похоже, уже позавтракали и сидели неподвижно, нежась на солнышке. Дело понятное, после наскучившей долгой зимы у всего живого возникает потребность к теплу и солнечному свету. Вот и мне захотелось постоять, прислонившись к нагретому стволу клена, закрыть глаза и хотя бы самую малость подрумянить лицо. Мартовский загар «прилипает» быстро, поскольку в этом процессе участвует еще и снежный наст. Активность солнца усиливается за счет отражающихся от снега лучей, падающих теперь под углом около 40 градусов. Пронизывая стылый воздух, лучи рождают в пробуждающейся природе какой-то особенный, ни с чем не сравнимый запах. Поэтому создается впечатление, что мартовское солнце не только греет, но еще и пахнет. Запах этот очень приятный и, кажется, хорошо знакомый. Потянешь ноздрями сдобренный солнечным светом лесной воздух и взволнованно говоришь: «Весной пахнет!»
…Загорать мне пришлось недолго. На чистую синеву неба, словно из засады, налетело свинцовое облако и своим огромным крылом закрыло солнце. Подул сильный ветер, и воздух сразу посвежел. Лес заволновался, зашумел. И тут же с небес обрушился такой шквал снега, что, несмотря на полдень, все кругом погрузилось в густые беспросветные сумерки. Дорога мигом растворилась в кисее снежной круговерти, отчего я даже растерялся и не знал, как поступить: идти на ощупь или немного повременить? Решил не медлить: кто знает, сколь долго будет бушевать непогода. Шагать, однако, навстречу снежной круговерти было тяжело. Ветер норовил свалить с ног, снег щекотал лицо, застилал глаза, забивался за шиворот, и, что досадно, за этой бесноватой завесой совсем не было видно дороги.
К счастью, пурга закончилась так же внезапно, как и началась. Низкая пелена облачности, висевшая почти на макушках сосен, стала редеть, рваться на клочья, и вот уже сквозь появившиеся «окна» проступила легкая голубизна, а вскоре проглянуло и солнце. Стих и ветер. Только редкие снежинки-зеркальца еще какое-то время продолжали сверкать и кружиться в пахнущем весной воздухе. Проявилась и заблестела от яркого солнца припорошенная кристальным пухом дорога, стволы сосен стали отливать янтарем, а причесанные ветром их макушки засияли чистым изумрудом. И в лесу снова воцарилась благодатная свежесть, и вновь на пробуждающуюся природу обрушилась ослепительная лавина света и тепла. В звонкой синеве неба послышался свист крыльев пролетающего ворона. Время от времени степенная птица издавала свое громкое «Крру-крру!», оповещая все живое о том, что весна идет – встречайте, радуйтесь…
Блины на бобровой плотине
В масленичные выходные мы с другом прогуливались вдоль лесной речушки с таинственным названьем Ураж. Она неширокая, напоминает скорее ручей, но непомерно глубокая, за что и называется рекой. Природа еще пребывала в зимнем оцепенении, но тут, у реки, уже многое говорило о наступившей весне. Всюду рдели заросли краснотала с шелковистыми «барашками», которые уже сбросили свои покровные кожистые колпачки, а на береговых склонах проглядывали из-под снега рыжие клочья прошлогодней травы. Река ото льда освободилась, но к нашему приходу ночной мороз застеклил ее вновь. Ледок тоненький, выдержать может разве что ворону, поэтому ступать на него мы даже не пытались, а шли вдоль берега, подыскивая уголок природы с чем-нибудь характерным для начала весны. «Глянь, что за чудо?» – показал мой спутник на журчащую промоину в бобровой плотине, где в образовавшемся водовороте вертелись какие-то белые круги. Спустившись к воде, мы удивились: круги имели четкие края, напоминая тем самым блины, только что снятые со сковородки. Одни были с полметра в диаметре, другие меньше, третьи совсем маленькие – с чайное блюдце.
Рассмотрев ледяные образования, мы узнали, что это творение весны. Узнали и о том, как эти чудо-блины получаются. Все выглядело очень просто. Вода, устремляясь в брешь на бобровой плотине и образовывая за ней водоворот, своим мощным напором смывала с берегов комья снега. Затем в жерле водоворота перемешивала их со скопившейся пеной и кусочками льда, после чего крутила-вертела эту жутко холодную массу до тех пор, пока «испеченный блин» не отделялся от «сковородки» и не устремлялся вниз по реке. Такого видеть мне еще не приходилось. «А как же, это ведь Масленица! Блины пекутся теперь везде», – вполне обоснованно заключил мой друг.
В окошке – лето
В этом году после сиротской зимы снег на полях сгинул уже в первых числах марта. Исчез он и в городе. В лесу же, несмотря на теплые солнечные дни, по-прежнему хозяйничает зима. Здесь не звенит капель, не видать луж, не слышно и говорливых ручейков. Кругом лежит снег. И тем не менее о наступившей весне многое говорит и в лесу. Первое, на что обращаешь внимание, – свет мартовского солнца. Он стал густым и золотистым. Да и небо над лесом стало пронизывающе синим. Таким оно бывает только весной, когда снег, отсылая в небо отраженные лучи солнца, придает синеве необычайную звонкость.
Почувствовали весну и обитатели леса. Дятлы уже не в силах сдерживать свои эмоции. В это время у них появляется неотвратимое желание постучать на «барабане». Отыщет такой «музыкант» сушину и начинает что есть мочи колошматить по ней клювом, да так часто, что лес оглашается звучной раскатистой трелью. Этой задорной дробью дятел предупреждает своих соперников о том, что данная территория занята и что ее хозяин имеет тут виды на жительство.
Истинным чудом в эту пору выглядит проглянувший из-под снега кустик какого-нибудь вечнозеленого растения. Брусники, например. Увидишь такое новшество и не веришь глазам. В лесу еще холодно, кругом снег, и вдруг сквозь маленькое окошечко проглядывает…лето. Кроме брусники, не изменяют зеленого цвета также багульник, земляника, вереск, толокнянка и многие другие представители лесной флоры. Все они находятся пока под снегом, будто пребывают за пазухой у батюшки марта, где терпеливо ожидают своего часа. И час этот настанет обязательно.