Фото http://donbass.ua
После вхождения Крыма в состав России большая часть военных специалистов и научных работников, находившаяся под командованием и кураторством ВМФ Украины, решила остаться на службе в составе Черноморского флота России и возобновить тренировки боевых дельфинов. Сообщения об этом недавно появились на многих интернет-сайтах.
Летом 2013 года в Крыму мне посчастливилось встречаться и беседовать с капитаном первого ранга в отставке, доктором технических и кандидатом биологических наук, лауреатом Государственной премии СССР Борисом Журидом. Борис Александрович – ученый с широчайшим диапазоном научных интересов – от физиологии глубоководных погружений до этологии, биокибернетики и математических проблем искусственного интеллекта. Долгие годы Борис Журид посвятил изучению морских млекопитающих. В 1972 году он был назначен в океанариум ВМФ на должность начальника лаборатории глубоководных исследований, где разрабатывал теорию и практические методы служебно-боевого использования дельфинов при решении задач подвод-ного поиска. Об уникальности этого человека можно написать книгу, посвятив большую главу работе по подготовке к службе ВМФ морских животных. Годы спустя Борис Александрович по-прежнему считает, что все виды работы по этой тематике нуждаются в хорошей государственной поддержке, так как полученные результаты поднимут боеспособность ВМФ и могут с успехом использоваться в различных гражданских проектах.
Б.Ж. – Тема не нова. С незапамятных времен греческие моряки использовали дружбу с дельфинами для увеличения улова. Существуют даже легенды о попытках Александра Македонского создать «дельфинью кавалерию» и о замысле Наполеона вторгнуться в Англию при помощи дельфинов. Что касается первых опытов по использованию обученных морских животных для решения боевых задач, то они относятся к периоду Первой мировой войны. В фондах Центрального государственного архива ВМФ России хранится специальная папка, в которой дается подробнейшее описание по подготовке боевых тюленей. С таким предложением в военное ведомство в 1915 году обратился движимый патриотическим чувством русский цирковой дрессировщик и зоопсихолог Владимир Дуров. В частности, он ссылался на возможность обучить ластоногих срезать мины и взрывать подводные лодки.
Но применить морских зверей в боевых условиях так и не удалось. Немцы были обеспокоены появлением необычного спецподразделения, и однажды ночью все обученные «морские саперы» были отравлены. Военная контрразведка начала расследование этого темного дела, но до конца его так и не довела.
Р.В. – Получается, что к изучению вопроса вернулись только после Второй мировой войны?
Б.Ж. – Правильнее сказать, что от идеи использования морских животных никогда не отказывались. Просто эти вопросы периодически получали вялотекущий ход. Первые океанариумы появились в США в конце 30-х годов. Морские животные быстро и легко выполняли различные трюки, безошибочно находили на дне и приносили брошенные в воду предметы и очень скоро привлекли внимание специалистов военного ведомства. В 50-х годах в Америке интерес к теме заметно возрос. В советском военно-морском ведомстве также не остались безучастны. Все работы по созданию военного океанариума в Крыму проводились под грифом «секретно». Инициатором и вдохновителем стал главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков, а первым начальником – капитан 1-го ранга В.А. Калганов. К выполнению договорных работ по заказу военно-морского ведомства привлекались самые известные ученые из 80-и научно-исследовательских институтов и фирм. Это и специалисты Московского института мозга, грузинского института кибернетики, киевского политеха, биологи, зоологи. В их числе, например, академик В.Е. Соколов, профессоры Л.В. Крушинский, Г.Б. Агарков, В.М. Ахутин и ряд других. Их деятельность не афишировалась, а потому обрастала легендами и домыслами, былями и небылицами.
Р.В. – А какая на самом деле была поставлена задача коллективу ученых и военных и каких успехов удалось достичь?
Б.Ж. – Необходимо было провести работу по созданию и эксплуатации биотехнических систем (животные плюс различные технические средства). Требовался огромный комплекс: от хорошей научной базы до тренерской работы и технического обеспечения. Большая часть тренажеров, приспособлений была создана персоналом своими руками или разрабатывалась по ходу работы. В первой лаборатории работали в основном с дельфинами, которых обучали находить торпеды, мины, другую затонувшую военную амуницию, в том числе потерянное оружие и мины времен войны. Вторая лаборатория занималась охранными задачами. Первые 2 торпеды с помощью дельфина мы подняли на рейде Бильбека в 1974 году. Потом поисковые задачи расширили, дополнив программу обучения животных задачами по оказанию помощи экипажу аварийной подводной лодки.
Р.В.– А правда, что вы являетесь автором идеи десантирования дельфинов с парашютом и первым, кто совершил такой прыжок?
Б.Ж. – Правда, и особой сложности это не составило. Другое дело, пришлось по ходу додумывать детали. Дельфин же сам не может отстегнуть парашют. Приборы, применяемые при десантировании, не подходили, и мы стали использовать так называемые «сахарные рвушки». Если говорить проще – вставляли в затворный механизм кусочек сахара, который растворялся при попадании в воду. Первый серьезный выход отработали в1979 году на полигоне под Феодосией, где испытывали часть торпед ВМФ. Бухта неглубокая, около 35-40 метров глубиной, но на дне – 3-4 метра жидкого ила. Если тонет в таком месте торпеда – обнаружить ее практически невозможно, а черный ящик испытательной торпеды стоит огромных денег. Там одного серебра около 60 килограммов. Первые сутки на затонувшей торпеде работает «стукач». Водолаз слышит стук, а локализовать, найти точное место, – не может. У дельфина это получалось легко. Есть данные, что с 1979 по 1994 год дельфины обнаружили более 50-и затонувших экспериментальных изделий, мин, торпед и ракет на сумму, по разным оценкам, от 8 до 10 миллионов советских рублей. Это нелишнее подтверждение тому, что работа по созданию биотехнической системы себя многократно оправдала. Дельфины работали там, где поиск иными способами был невозможен или малоэффективен.
Р.В. – Насколько продвинулись ваши коллеги во второй лаборатории при подготовке охранных биосистем?
Б.Ж. – Нештатные биотехнические системы охраны испытывались в Балаклавской бухте и на других объектах. Под охрану также была взята Севастопольская бухта, на которой боевое дежурство проводилось круглосуточно, в течение несколько лет.
Для начала дельфины находились только в плавающих клетях в Большой Севастопольской бухте, рядом с Константиновским равелином. За ними велось круглосуточное наблюдение по специальным мониторам, установленным на командном пункте. Животные реагировали на любой подозрительный предмет на поверхности моря и в глубине. Тренер решал, как поступить: вытолкнуть этот объект или «нейтрализовать». Силы и средства для этого имелись. Диверсантов не было, зато на испытаниях дельфины находили собственных разведчиков безошибочно. Животных также обучали патрулировать акваторию и предупреждать о появлении чужаков.
Р.В. – Борис Александрович, а есть ли конкретные примеры проведения военных операций с участием морских животных в относительно недавней истории?
Б.Ж. – Конечно, и немало. Например, патрулирование дельфинами крупнейшей военной базы США Камрань во Вьетнаме. Результат их деятельности – «нейтрализация» 50 вьетконговских подводных пловцов, которые пытались минировать военные американские корабли, или печальный исход попытки иракских пловцов заминировать донную полосу перед побережьем Кувейта. В первом случае сработали натренированные на американских базах дельфины, во втором – калифорнийские морские львы.
Р.В. – Какие особенности дельфина, на ваш взгляд, требуют пристального
изучения?
Б.Ж. – Прежде всего, гидроакустический аппарат дельфина. Это очень интересная вещь, которая до сих пор как следует и не раскрыта. Разработчиков подводного торпедного и ракетного оружия, например, интересовали уникальные особенности эхолокационного аппарата и гидродинамика этого животного. Знаменитый эффект Грэя, который заключается в том, что дельфин плавает со скоростью в 10 раз большей, чем позволяет мощность его мышц. Выяснилось, что скорость достигается благодаря покрову животного. Дельфин своей кожей гасит турбулентность, то есть возникающие при его движении волны, и ему не надо тратить силы на их преодоление. К слову, такая способность существует только у китообразных. Очень интересно узнать,как дельфины ориентируются под водой. Всеми этими вопросами занимаются целые направления ученых в нескольких странах, в том числе США, Израиле, России. В Украине научные проекты далеко продвинуться не смогли.
Р.В. – Дорогое удовольствие?
Б.Ж. – Недешевое, но очень перспективное. Вложения окупятся многократно. На памяти высказывание известного представителя ВМС США Эдда Эбингера: «Возможности дельфинов – феноменальны, и даже с применением самых последних технологий мы пока вряд ли сможем приблизиться к тому, чтобы полностью отказаться от них». По официальным данным, сегодня на вооружении ВМС США состоят пять центров биотехнических систем с боевыми морскими млекопитающими. Это повод задуматься и продолжить работу по изучению морских млекопитающих и их возможностей не только для выполнения боевых задач, но и для изучения акваторий Мирового океана на глубинах, пока недоступных человеку.
Фото предоставлено лабораторией сенсорных систем позвоночных РАН (из архива)
С Борисом Журидом
беседовала